Лидия ТЕРЁХИНА
(Лидия Ивановна Дорошина)
Описание родового древа
от доступных корней до известных листиков,
для внучек составленное в лето 2016 года в Пензе.
Прага, 2016.
УДК 929.52
«На всех ветрах» –
не случайное название этой книжицы.
Описывая родовые связи поколений,
я и мои соучастники в изысканиях
реально пережили дуновение
жизненных ветерков, ветров и ураганов,
которые радовали или огорчали наших предков.
К изданию этих материалов я пришла
через полвека не оставляющего меня
в покое интереса к собственным корням,
как оказалось, уходящим в самую глубь истории России.
ISBN 978-80-7526-135-9
© V?decko vydavatelsk? centrum «Sociosfera-CZ», 2016.
© Терёхина Л., 2016.
К занятию родословными изысканиями изначально меня подтолкнул интерес к рассказам мамы, тётушек и бабушек о своём детстве, о родителях. Сначала записывала то, что слышала от них.
Потом сын моего деревенского приятеля Юра Сурков сделал выписки из приходских книг Николо-Пёстровской церкви Иссинского района Пензенской области и архива г. Пензы.
Сведения о своих родовых связях предоставили зять мой Александр Евгеньевич Киреев и сваха Людмила Николаевна Балашова (урожд. Парфёнова).
Источником ряда сведений стали работы краеведов-историков Е. Белохвостикова, В. Нетребчука, И. Меркулова и Н. Штыкова. Некоторые сведения почерпнуты из Интернета.
Для меня важно исследование переплетений человеческих родов, судьбы конкретных людей. Полагаю, в узком примере этой работы, как в зеркальце, отразилась часть временных и исторических процессов, происходивших в России.
За пределами моего исследования остались материалы первой переписи населения в России.
ТЕРЁХИНЫ, СЕРЕДЕНИНЫ, ЛЁСИНЫ, КАШТАНОВЫ, КУЛИКОВЫ,
КОРОЛЁВЫ, АРХАРОВЫ, КАШКАРОВЫ, ШИШКОВЫ, НИКОЛЬСКИЕ,
ОГАРЁВЫ, МАРТЫНОВЫ, ТОЛБУЗИНЫ, ЗОЛКИНЫ, ШЕВЫРИНЫ, БАЛАШОВЫ, ТАРАСОВЫ, ПАРФЁНОВЫ, ТИХОНОВЫ, МАЛЬКОВЫ,
ШУБОЧКИНЫ, КОЧЕТКОВЫ, КИРЕЕВЫ, ГРАБОВЫ (КРАБОВЫ).
25 фамилий, 72 женских родовых имени мной не выявлены
У многих были уличные фамилии. Так, ветви древа Середениных имели уличные фамилии: Петины, Акимычевы, Абрамычевы, Тимочины, Дервяновы, Жидулькины, Безруковы, Вакины, Платонычевы, Удаловы, Амановы, Спирькины. Многие представители этой ветви пишутся Середёнины.
А уличные фамилии ветвей Терёхиных – Бекины, Вакины, Кузьмичёвы, Быковы, Костины, Уряйчиковы, Карпеевы. Некоторые представители этого рода пишутся Терехины.
ПОМИНАЛЬНОЕ
В час, когда из млечного тумана
красная рождается заря,
поминаю пращура Ивана –
воеводу Грозного – царя.
Ведь известно, ратными трудами
прирастала русская земля.
Так забыть пристало ль нам с годами,
кости чьи усеяли поля?!
Бесшабашный и лихой рубака
отдавал и дальнему рубаху –
поминаю пращура Терёху,
воинства инсарского казака.
Взяв жену из азиатских гурий,
он любил коня, простор и волю.
Потому пахали в чистом поле
Пётр, Василий, Николай, Григорий.
Жил и пота-крови не жалея,
о землице-матушке радели, –
поминаю пращуров Евсея,
Аверьяна, Осипа, Матвея.
А когда над Русью стынут зимы,
Без тулупа, печки – плоховато!
Скорняка – прадедушку Трофима
поминаю. Печника – Игната.
Женской доли тяжелы оковы,
но и трудной жизни – Божью дару
радовались пращурки Прасковьи,
Дарья, Евдокия и Варвара.
Во поле, за кроснами1, у печки
бабий век в заботах неустанных.
Затепляла у иконы свечку,
Господа за нас молила Анна.
И влила могутная Россия
в пращурок терпение и силу.
От Марий, Февроньи, Серафимы
позже здесь и я свой крест прииму.
Это ведь по их да Божьей воле
прямиком в раскрытое оконце
для меня из-за широка поля
золотое выкатилось солнце.
1 Кросны – основа ткацкого станка
ТЕРЁХИНЫ
На доступной мне глубине времени это дворовые крестьяне с. Бутурлино (Ивановское) Инсарского уезда (ныне Иссинского района) Пензенской области, вероятно, княгини Варвары Петровны Голицыной, которой принадлежала также д. Соловцовка (ныне с. Соловцово).
Бутурлино основано в конце 17 века – начале 18-го стольником А.А. Бутурлиным, по некоторым данным, как выселки из Знаменской Пёстровки.
Ехать от Пензы в нашу сторону надо на север по Ногайской дороге.
В 1646–1647 годах построили Инсар и в 1708 году и отнесли к Азовской (Воронежской) губернии. В 1719 – к Тамбовской провинции Азовской губернии, как оставалось по 1780-й год. 15 сентября 1780 года утверждено Пензенское наместничество, куда и вошёл Инсарский уезд.
В 1796 году образована Пензенская губерния, просуществовавшая до 1797 года, а потом Пенза стала считаться уездным городом, а территории распределили по Саратовской, Тамбовской, Нижегородской и Симбирской губерниям. Наши края отнесли к Тамбовской губернии.
В 1801 г. восстановили Пензенскую губернию в составе Пензенского, Нижнеломовского, Керенского, Наровчатского, Краснослободского, Инсарского, Чембарского, Мокшанского, Городищенского, Саранского уездов. В таком виде она просуществовала до 1917 г. При создании Республики Мордовия большую часть территории Инсарского района отнесли к ней, а часть сёл, с которыми непосредственно связана история большинства моих предков, осталась в Иссинском районе Пензенской области.
Эту ветвь удалось проследить с конца 17 века:
Андриан (конец 17 в.) / ?, родили Ефима (1722–?) / Афросинья Григорьевна (1723–1785) (из д. Соловцовки, ныне с. Соловцово Иссинского района Пензенской области).
Ефим / Афросинья, родили Михаила (1751–?) / Марья Яковлевна и Елена Дмитриевна.
У Михаила были сестра и брат:
1) Акулина (1764–?);
2) Фрол (1750–1811) / Акулина Сергеевна (17852–?), родили:
– Михаила;
– Гордея / ?, родили Ивана (1806–?) и Михаила (1809–?).
Михаил / Марья, родили Терентия (1789–?) / Марфа Ефимовна (1786–?).
У Терентия были сёстры и братья:
1) Стефанида (1790–?);
2) Татьяна (1790–?);
3) Аксинья (1781–?) – от Елены Дмитриевны;
4) Степан 1803–?);
5) Андрей (1805–?).
У Марфы была сестра, замужем за Герасимом Филипповичем (1791–?). Он с 1812 года был в ополчении, погиб. Их отец Ефим Васильевич (1750–?) / Федосья (1761–?).
Терентий был дворовым человеком бутурлинской помещицы В.П. Голицыной. Женился на вдове погибшего на войне 1812 г. друга своего Василия Марфе, у которой уже были сын и дочь:
– Александр (1808–?) / Агафья Мартыновна (1811–?),
– Прасковья (1812–?).
Он усыновил их. Терентий и Марфа родили ещё трёх сыновей.
Вероятно, в деревне его звали Терёха. От него пошла фамилия Терёхины.
Терентий / Марфа, родили Григория (1819–?) / Авдотья Васильевна (1820–?).
Григорий в 1855 году был взят в ополчение и не вернулся.
Григорий / Авдотья, родили Никифора (1837–?) / Анна Трофимовна (1842–?) (Куликовы).
У Никифора были братья и сёстры:
1) Василий – старший сын (01.01.1873–?) / Агафья Давыдовна (Бакановы). У них родился Корнилий (?–1895);
2) Трифон;
3) Афанасий (1848–?) / Домна Степановна. Афанасий был крестьянин-собственник. У него с Домной родились сыновья:
– Пётр (1874–1876);
– Николай (1877–?),
– Василий / Марья Федотовна родили Ивана (1908–?), Степаниду, Варвару, Ольгу;
4) Пелагея (1841–?);
5) Феклиста;
6) Василиса.
Никифор / Анна, родили Трофима (23.07.1872–?) / Синклитиния Павловна (1872–?) (Королёвы).
У Синклитинии была сестра Екатерина.
У Трофима были братья и сёстры:
1) Митрофан / ?, родили Михаила и Веру (оба умерли в детстве), а потом он женился на Екатерине, но детей не было;
2) Евсевий / Марья Ефимовна (Назаровы), родили:
– Марию (умерла в детстве);
– Даниила / Марина. У них родилась Лидия / Василий (Грачёвы, московские);
3) Филипп (умер в 6 лет);
4) Андрей / Пелагия Семёновна (Железновы), родили Никифора / Мария (Князевы, архаровские), родили:
– Владимира / Анна (Мазовы, гурьевские), родили Александра и Юрия / Ольга, родили Веронику (Мазовы, иссинские);
– Виктора / Мария (Букарёвы, еленовские), родили Сергея и Александра / Лидия (Середёнины, Амановы). У неё от первого брака с Владимиром Кулагиным родились Альбина и Александр (Кулагины, рузаевские);
5) Софья (1908–?);
6) Марфа / Илья (Ёлдины), у которых родились:
– Александр и Николай, умершие в детстве,
– Михаил / Александра (Голубцовы), родили Николая / Валентина, родили Михаила и Марину (Ёлдины, иссинские);
– Любовь / Александр (Хохловы, иссинские), родили Юлию и Михаила.
МАЛ ЗОЛОТНИК
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Дядя Миша с Тётей Шурой, Колькой и Любой Ёлдины жили в Сурковом углу. Дом у них был пятистенный, обшитый вагонкой и покрашенный суриком. Перед окнами и по правому боку – небольшой сад-огород: пара яблонь, столько же владимирских вишен, одна слива и грядки. На задах – разные хозяйственные постройки, а за ними положенные семье сотки под картошку.
Хозяин был мал ростом, едва в армию взяли (в те годы считалось, если кто в армии не был – и не мужик вовсе). Тёте Шуре он едва до груди головой доставал. Говорила мама, что вышла она за него от нужды в шестнадцать лет, поскольку сиротой была, у дяди жила. А Ёлдины состоятельными считались в деревне.
Впрочем, жили молодые в любви и согласии, в полном достатке.
Я сама слышала, как однажды на уборке сена тётя Шура сказала о дяде Мише: «Мал золотник, да дорог». Из десятка стоговавших омёт мужиков наиболее сноровистым был Елдёнок (такое прозвище у него было), самые большие навильники на верх омёта закидывал.
Иван и Михаил Терёхины, Сергей Голубцов и Михаил Ёлдин
на крыльце ёлдинского дома в д. Кисловке
Работал дядя Миша на Булычёвском маслозаводе мастером. Масло там делали не хуже вологодского. В Москву поставляли. Ну, и в доме у Ёлдиных водился всякий дефицит – по «деловым связям». Первый телевизор появился в Кисловке тоже у Елдиных.
Ходили к ним «передачи посмотреть» не только соседи, а и с дальних улиц. И мои родители, по родству и пока не обзавелись на новом месте в достатке своим имуществом, тоже ходили. Мы после пожара въехали в голые стены совхозом выделенной квартиры, коридор папа сам достраивал, потолок утепляли опавшими листьями.
Походы родителей к Ёлдиным обычно совершались по субботам – сначала в баню (она была новая, просторная, мылись в ней по очереди сами хозяева, их соседи Линаровы (Софроновы) – тоже родня, и мои родители), а потом устраивалось маленькое застолье и просмотр телепередач. Второй телевизор в Кисловке появился у нас, и тогда вся застроенная новыми домами Нагишовка по вечерам стекалась к нам «на передачи».
ДОЛГОЖИТЕЛЬНИЦА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
1964 год. У Ёлдиных собрались праздновать Новый год – пришли мои родители, я и тёти Шурин дядя Сергей Голубцов с дочерью Верой. С печи слезла к столу бабушка Пелагея. Шёл ей в ту пору 101-й год. К концу своего века она облысела и потеряла все зубы, а в начале года второго голова покрылась короткими, густыми чёрными волосами и начали расти зубы. С памятью у неё только не всё в порядке было.
Лихо опрокинув в себя стопочку самогонки, она начала расспрашивать, кто такой мой отец.
– Ты Серафиму, Кузьмы Терёхина жену, помнишь? – спросил дядя Миша.
– А как же, помню.
– Ну вот, это её сын, Иван.
– А Серафима-то, ай, замужем? – удивилась бабушка.
Все рассмеялись. А она, прожевав солёный огурчик, забралась обратно на печь.
УМИЛЬНЫЙ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
У Терёхиных, Нюры с Володей, очень красивый первый сын был, Сашок. Его все Умильным звали. И характер у него не вздорный был. Перед армией невесту завёл – из Бутурлино девчонку. Она его верно ждала, пока служил. А службу он проходил в Оренбуржье и там приучился какую-то траву курить.
Когда демобилизовался, сразу стали к свадьбе готовиться. Нюра в Бутурлино пошла договариваться, как гулять будут. Володя – на работу. Сашок затеял рамы оконные красить.
А когда Нюра домой вернулась, в обморок упала: висит Умильный в сенях, верёвку через балку перекинул. Говорили, ломки не выдержал.
Так и ходили Нюра с Володей рука об руку на его могилку, пока вскоре сами друг за дружкой рядом не улеглись.
ХЛЕБОВОЗЧИК И ЕГО ДЕТИ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Виктор Терёхин на хлебовозке работал – телеге с будочкой – возил из булычёвской пекарни хлеб в кисловский магазин. Был он высок, худощав, с болезненным румянцем на скулах. Молодым ещё умер. Жена его Мария одна двух парней растила.
Сашка женился на Лидуне Кулагиной (Насти Амана дочери), когда она овдовела. Вовка Кулагин, первый муж её, в пруду утонул, двое ребятишек от него осталось. Подросли и уехали из дома в Рузаевку.
А Лидуня с Сашкой в Кисловке досель живут.
Сергей в незабвенные перестроечные годы с двумя десятками оставшихся не у дел парней кисловских спиваться начал, над матерью издеваться. Она его и посадила на два года. Вернулся, долго не прожил. Погиб от водки.
7) Иван / ?, родили:
– Геннадия / ? (Терёхины, уваровские);
– Анну / Максим (Куделькины), родили Полину и трёх сыновей. Максим и все сыновья погибли в Великую Отечественную войну.
НЕОЖИДАННАЯ РОДНЯ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
В начале 1970-х годов пришло в Булычёвский сельсовет письмо из Закавказья: Полина Куделькина разыскивает свою родню – Терёхиных. Выяснилось, что мой папа – её троюродный брат, а в Горьком ещё живут родные. Стали переписываться. Узнали, что трое её сыновей и муж погибли в Великую Отечественную войну, она осталась одна и очень тоскует по родине. «Смотрю на горные хребты и так бы и перелетела домой» – писала Полина моим родителям. Родня наша решила так: пусть продаёт там своё жильё, а ей купим в Горьком. Но она хотела дом в сельской местности. И ей купили дом в пригороде Горького, куда она и переехала. А оттуда дважды приезжала к нам в Кисловку погостить.
Трофим / Синклитиния, родили Кузьму / Серафима Григорьевна (1901–24.11. 1989) (Лёсины).
Кузьма Трофимович Терёхин
Дед мой Кузьма, говорят, был огненно-рыж, на всю округу славился, подобно Касьяну из Красивой Мечи, своим пением – пел и в церковном хоре.
В конце 20-х годов увёз семью в Горький. Работал там на автозаводе. Жили в бараке. В Горьком встретился с бежавшими от коллективизации земляками: пили и пели. Однажды пьяный не дошёл до дома, пролежал ночь на снегу и за месяц, в 42 года, сгорел в острой пневмонии.
ГАЗ расширялся. Вскоре кладбище, где он был похоронен, начали сносить и строить заводские цеха.
Из бараков самая короткая дорога на завод была через кладбище, и, бабаня рассказывала, что по бокам траншей торчали не сгнившие гробы, а один качался над траншеей едва ли не неделю. Могила деда тоже пошла под снос.
Серафима Григорьевна Терёхина с детьми Екатериной, Михаилом, Иваном и племянницей Александрой
У Кузьмы были сестра и брат:
1) Александра / Виктор, родили Виктора (умер, глотнув кипятку из чайника с плиты в 7 лет);
2) Семён (умер в юности).
СУДЬБЫ ЛЮДСКИЕ
РАССКАЗЫВАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Саша к нам приехала в Горький, тоже на завод устроилась, выучилась на токаря.
Серафима Григорьевна Терёхина катает в дрожках правнука Бориса Дорошина
Познакомилась с Виктором, он шофёром работал. Ей вскоре комнату в бараке дали, как передовой рабочей. Сошлись. Витенька у них родился.
А тут война началась. Виктора не сразу, но взяли на фронт. Немец завод бомбит, а станки крутятся. Дённо-нощно работали. И когда война закончилась, работали на износ: смена в день, смена в ночь…
Виктор вернулся, захотел жизни послаще – ушёл к столовской работнице: там кормили досыта.
Не досмотрела Саша за Витенькой, глотнул он кипятку прямо из чайника с плиты и помер.
А жизнь потихоньку выправлялась, работать стало легче, зарплата росла. Виктор начал обратно проситься, да ей обида не позволяла простить его. К тому же познакомилась с хорошим мужчиной: она Александра Терёхина, он – Александр Терёхин.
Однако Виктор им встречаться не дал, караулил соперника у барака, грозил убить. Саша от греха Александру тому сказала, чтоб не ходил больше.
Так и жили все порознь.
Только когда помер Виктор-то, за гробом две жены шли в трауре. Эх, судьбы людские!
ТАРАКАНЫ
РАССКАЗЫВАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Когда меня к Терёхиным выдали, самого вскоре в армию забрали. Свёкор жестковат был, хотя меня жалел, а свекровь добрая, но от неё мало что зависело. Семён же, хоть и молодой, но здоровый был физически, умом слабоват. Как-то прихожу со жнитва, а он сковородку с картошкой из загнетка вместе с тараканами в печи разогрел и ест, да ещё нахваливает.
Кузьма / Серафима, родили Ивана (03.10.1923–12.12.1998) / Вера Назаровна (02. 06.1922–12.07.2007) – поженились 19 января 1946 г. (см. Середенины).
Оставшись без отца, Ваня, окончив 7 классов, заявил матери, что в школу не вернётся, пойдёт работать на завод. А куда возьмут подростка?! Это в годы войны на лета не смотрели. Но снизошёл начальник цеха к просьбе матери, определил парнишку в подмастерья к заводскому художнику. Понравилось Ване работать с красками, научился неплохо рисовать. На протяжении всей последующей жизни время от времени брался за карандаш и кисти. Например, оформлял совхозные стенды. Но тянуло его к технике. И поочерёдно освоил он слесарное и токарное дело. Окончил курсы шофёров.
Перед самой войной его в армию взяли. Отправили за Урал. Окончил там какие-то военные курсы, старшиной был. Потом перебросили их часть на фронт, практически без оружия. И сразу попали они в окружение. Офицеры приказали всем рядовыми сказаться, если в плен попадут. Но вышли к своим и после скоротечной проверки (что к немцам не попадали) 15 мая 1942 года стал Иван стрелком 908 стрелкового полка, который в истории значится, как «Забытый полк». Три состава этого полка были практически выбиты, и только четвёртый дошёл до конца войны.
Под Белгородом (Курская дуга) 9 марта Иван был ранен в грудь и 15 мая 1943 г., подлечившись в госпитале, уволен в запас.
После войны работал трактористом, бригадиром тракторной бригады, механиком на току. Член КПСС. Многократно избирался депутатом райсовета.
У Ивана были братья и сестра:
1) Николай, умер в детстве;
2) Михаил (?–18.01.2002) (мой крёстный) / Мария Тихоновна (из вятских, ?–06.09.2016), родили:
– Любовь (25.09.1956 –, не была замужем, детей нет);
– Светлану / ?, родили Оксану;
– Виктора / Ольга, родили Максима (нижегородские). Виктор, будучи пьяным, жену убил, в тюрьме срок отбыл, один живёт.
3) Екатерина / Анатолий Никифорович (Фильцагины, из Николо-Пёстровки), родили:
– Юрия / Татьяна, родили Дмитрия и Михаила (Фильцагины, пермские);
– Виктора (12.12.1959) / Лариса, родили Алексея и Юлию (Фильцагины, пермские).
Братья Фильцагины занимаются предпринимательством.
ПОЖАР
РАССКАЗЫВАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Терёхины жили в Сурковом углу, изба стояла на том месте, где потом Ёлдины построились. Как у всех, под соломой, брёвнышки в пазах глиной промазаны. В двадцать восьмом году, в августе, день выдался знойный, ветреный.
А Ванюшка, ему пять лет было, стащил спички – я не досмотрела, у меня на руках Катя, ей году не было – и на гумне стог обмолоченных снопов поджёг. Полыхнуло пламя, всю нашу улицу до пруда как языком слизнуло. Сгоряча, кабы Ванюшка под руку мужикам подвернулся, точно бы в огонь бросили. Но он со страху в поля к Симанке ударился. Чуть ли не ночью его свёкор нашёл. Всыпал, конечно, чересседельником по заднице…
Родители мои ещё в двадцать седьмом году всей семьёй подались на Кубань – туда зазывали желающих, дескать, земли плодородные, обезлюдели. Уехали и в первый же год все не то от тифа, не то от холеры померли – мамынька с папаней и трое ребятишек.
Тогда-то мы в Горький и подались с Кузьмой.
А когда война началась, немцы завод наш бомбить прилетали. Страшно. Иван на фронт ушёл. И надумала я назад, в Кисловку вертаться.
Как-нибудь, надеялась, обустроюсь там. Собрала в узел одёжку, что на себя не надели, машинку зингеровскую на спину взвалила и пошли.
400 вёрст, почти все пешком прошли, Катя большенькая, помогать старалась, а Мишка ныл, уставал быстро. Но за две недели, кажись, добрели.
Своего дома в Кисловке не было. Пожили сколько-то на квартире, и завербовалась я в Орск, на торфоразработки. Там в бараке отсек дали, так и жили, но хоть работа была, и сытые.
А назад вернулись уже после войны, когда Иван женился и молодым сваты избу в Тучковке купили. Катя в педучилище поступила в Пензе, а как окончила, в Знаменскую Пёстровку учительницей ушла. Там и замуж вышла. Михаил до армии с нами жил, после армии в Горький подался и там осел.
Иван Кузьмич Терёхин
КОНЕЦ СВЕТА
РАССКАЗЫВАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Михаил с семьёй жили в бараке, в комнате брата жены его Марии Александра Тихоновича, которого все звали Конец света.
Участник войны, вся грудь в орденах и медалях, он так и не создал семьи. Попеременно жил то с одной, то с другой подругой. Благо, одиноких женщин после войны было предостаточно. Он принципиально не признавал алкоголя и из всего богатства русских матерных слов признавал только ругательство «Фу, ты, конец света»!
Михаил у нас в своего отца пошёл, был каштаново-рыжей масти, и довольно вспыльчивый. Хотя имел, как говорится, «золотые руки», по причине характера и склонности к рюмке так и не получил на заводе квартиры. А ведь уже трое ребятишек народили, ютились кое-как в барачном отсеке. Дали квартиру Маше при расселении барака. Конца света к тому времени уже не было в живых.
ОФИЦЕРСКАЯ ЖЕНА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Тётя Катя была учительницей начальных классов. Сразу после росписи она уехала с мужем в Приморский край, где он служил в морской авиации. Помню его красивую чёрную шинель, белоснежное кашне и крылышки на фуражке.
После реформирования армии он стал служить в лётных частях – сначала на Дальнем Востоке. Там у них родились сыновья (тётя Катя рассказывала, что гарнизон стоял тайге, так что даже за молоком детям дядя Толя ходил за 18 километров, зимой – на лыжах, а ей приходилось заниматься лишь домашним хозяйством, т. к. работать было негде). После участия в конфликте с китайцами на острове Даманский дядю Толю перевели в г. Берёзу в Белоруссии, а до демобилизации он успел ещё побывать советником в Египте.
Демобилизовавшись, переехали в г. Кременчуг на Украине – там раньше их осела семья полковых друзей. Но через несколько лет из-за разгоравшейся национальной неприязни уехали в Пермь. Там они и похоронены.
Екатерина Кузьминична Фильцагина
БОРЦЫ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Тучковка. Лето 1956 года. У нас небывалые для нашей деревушки из десяти дворов гости – отпускники: лётчик-капитан дядя Толя; майор химзащиты, его брат Геннадий; троюродный брат папы, морской офицер дядя Саша Малкин. С жёнами. Все, включая папу, под два метра ростом, гости в военной форме, папа в новом костюме. Я горжусь перед друзьями такой роднёй.
Иван Кузьмич Терёхин, Анатолий Никифорович Фильцагин и Владимир Терёхин
И тут мужчины на Натальином лугу затевают борьбу. Папа со своим ранением сдаётся первым. Победителем становится Геннадий, пропахав довольно крупным носом брата лужайку.
Так и поехал дядя Толя на службу с припудренным тётей Катей носом.
Иван Кузьмич Терёхин
ПАМЯТИ ОТЦА
Сна наважденье, тягостный обман:
упорно языком шершавым, ватным
сугробы лижет мартовский туман,
как будто жёлтый сахар ноздреватый.
Слегка мездрой шибающим сырцом
он хрумкает и чмокает от сласти.
А мы в сарае возимся с отцом –
рыбацкие перебираем снасти.
Он вяжет леску к удилищам длинным –
уже опасным стал подлёдный лов –
лёд на стремнине туго выгнул спину
и отошёл от чёрных берегов.
А к берегам – едва спадёт вода –
сползутся греться старые коряги,
и буду я, гордясь, носить всегда
вслед за отцом бидончик с пескарями.
…Но, как тот лёд, стаяли года.
И вот – лишь холмик над рекой на родине,
оградка, чёрный памятник, звезда.
Ещё там много будет половодий.
Отца не будет только. Никогда.
ПРОВОДЫ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Кисловка. Лето 1963 года. Раннее утро, по деревне сгоняют скотину в стадо. У нас в избе все встали пораньше – к утреннему поезду должны ехать из Николо-Пёстровки Фильцагины, по пути заглянут на часок.
И вот из-за бутурлинской горы нашу долину оглашают мужские голоса: «Как родная Ваню мать провожала». Дальше этой строчки пение не продолжается, начинается снова: «Как родная Ваню мать…»
Провожающие в стадо по улице своих бурёнок бабы замирают с открытыми ртами: «Что такое?».
На склоне горы по дороге пылит бортовая машина, в кузове братья Фильцагины и их деревенский родственник: «Как родная Ваню мать провожала».
У нас ждёт гостей накрытый мамой стол. Вскоре к певцам присоединяется папа: «Как родная Ваню мать».
Женщины торопят, пора к поезду. Не прерывая пения, мужчины вскарабкиваются в кузов: «Как родная Ваню мать».
Всю дорогу до станции – то же. Обнявшись, шеренгой ходят по перрону, пока не подошли пешком тётя Катя с ведром яиц от нас, мама и я с сумкой других гостинцев «на дорогу».
«Как родная Ваню мать...»
Подходит поезд. После многократных объятий и лобызаний офицеры влезают в тамбур. Поезд трогается. Папа идёт вслед за удаляющимся вагоном: «Как родная Ваню мать провожала». И раз, и два, и три…
Свидетели концерта поджимают животы от хохота. Мы видим уже лишь офицерские фуражки, которыми машут уезжающие братья и слышим затихающее вдали «Как родная Ваню…».
Екатерина Кузьминична Фильцагина с сыном Виктором на кисловском пруду
Иван / Вера, родили Лидию (23.05.1950–) / Анатолий Геннадьевич (25.05.1936– 14.12.2002) (см. Дорошины).
Лида Терёхина с братом Володей
ИМЯ
Меня назвали Лидией потом,
а поначалу называли Тая.
Так дед хотел, в писании святом
таинственных хранителей считая.
И добавляя: "В мае стаял снег,
детей весной приносят птичьи стаи", –
все согласились: "Почему бы нет? –
Пусть будет Тая. Пусть зовётся Таей".
И хоть недолго звали так меня,
но я срослась с приметами своими.
Когда зачем-то поменяли имя,
их невозможно было поменять.
Во мне осталась маленькая тайна:
я – талый снег, и птичья стая – я.
Во мне осталась маленькая Тая,
предшественница дальняя моя.
У Лидии был брат Владимир (18.04.1947–28.07.2013) / Ольга Алексеевна (30.06. 1946) (Акиньшины), родили Татьяну / ???, родили Анастасию (барнаульские).
ПИТОМИЦА ДВУХ ДЕРЕВЕНЬ
ВСПОМИНАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Оставила мне мать тебя трёхмесячной. Отец по неделям от МТС по окрестным деревням пропадал. Володе три года, не помощник ещё. А чем кормить? У нас не то, что коровы, козы не было. Ночь проплакала.
Деревня Тучковка – родина Лидии Ивановны Терёхиной
А утром выхожу во двор – на крыльце пол-литровая банка с молоком стоит. Так и повелось: чуть не каждое утро неизвестно кто на ступеньках крыльца то баночку, то бутылку молока оставлял. Так что две древни тебя выкормили – Тучковка и Гурьевка.
ВИТАМИНЫ И ТРУДЫ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
С трёх лет, а я именно с того возраста эпизодически своё детство раннее помню, переходили мы на «подножный корм». Уже в конце апреля на освободившихся склонах оврагов выстреливались пестики – семенники хвоща. Это водянистые коленчатые столбики, коленца их окружены чешуйками. Солоноватые и приятные на вкус. В первую декаду мая переходили мы на дикушу. Едва только из остролиственных розеток вылуплялись толстенькие зелёные с розовым низом росточки, мы отыскивали на задворках жестянки, которыми можно было их срезать (ножей-то нам ещё не доверяли), и отправлялись по окрестным полям-луговинам. Вкус дикуши на всю жизнь остался для меня одним из приятнейших. К концу мая, когда стебли её становились жёсткими и жилистыми, мы переключались на кисловатые дягили (конёвники), сочные аниськи, борщёвики и козлёвики, от которых до крови трескались губы, есть их надо было с осторожностью. Ну, а о летних радостях с различными ягодами, луговыми опёнками, горохом, конопляными и подсолнечными семечками, маковыми зёрнышками только и осталось, что вспоминать со светлой грустью.
Кроме снабжения себя и семьи витаминами были на нас и другие, не особо утруждающие обязанности, как то собирание мха и коровьих лепёшек на местах выпаса стада. Под ними зачастую находили мы больших чёрных рогатых навозных жуков, которых мальчишки прятали в спичечные коробки, а потом играли с ними. А из ежегодных сельских работ как праздник воспринималось изготовление кизяков из навозной кучи весной, обмазывание белой глиной пазов избы и сараев, посадка, мотыжка летом и копка картофеля по осени. Каждодневные огородные прополки-поливки, слежка за гусями-утками надоедала, хотелось свободы. Пожалуй, доставляло удовольствие ещё встречать по вечерам стадо – на краю деревни собиралось всё женско-детское население, а за отставшими овцами порой приходилось бегать и по оврагам соседней Гурьевки.
ГРОЗА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Самое раннее: меня хватают, заворачивают в кокон и куда-то несут. Перед глазами – щёлка, через которую вижу серебряные качающиеся нити, серебряную дорогу, серебряное дерево на чёрно-красном фоне. Когда выросла, мне рассказали, что в первое моё лето была страшная ночная гроза. Мама – в госпитале, у отца в ту ночь трактор сверзся в гурьевский пруд, а бабаня, спасая нас с братом, завернула меня в фуфайку, взяла Володю за ручку и под ливнем и яростными молниями рискнула перебежать из избы через дорогу в подвал. И уже в сорокалетнем возрасте мне открылось, что щёлкой, через которую я видела серебряный мир, была проранка отцовской фуфайки.
Воспоминания мои детские отрывочны, как нарезка киноленты: отдельные кадры.
ПОДАРКИ ОТ ЛИСЫ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Я на печи. Зимний вечер. В клубе пара входит заснеженный отец, приносит запах мазута. Снимает фуфайку, вешает на деревянную вешалку над дверью ушанку, достаёт из мешочка, в который обычно бабаня собирает ему обед, промёрзший ломтик чёрного хлеба и протягивает мне:
– На, это лиса прислала.
Вкуснейшее лакомство!
Всё моё окружение в самом раннем детстве – это бабаня и Володя. Папа работал трактористом и зачастую по неделям оставался в соседних хозяйствах – технику МТС распределяли по мере необходимости в разные сёла района. Сначала к нашей избе он подъезжал на НАТИ, потом на ДТ-54. А приезды его были радостью. Лисы и зайцы не каждый день делились со мной своими корочками.
О маме я ничего не знала до пяти лет, не возникало даже вопросов о ней. И появление её было воспринято как чудо. Вдруг в нашей избе появилась МАМА. Совсем не похожая на соседских женщин: в строгом тёмно-сиреневом шерстяном платье с пояском, стройная, с густыми длинными волосами, заплетёнными в косу, собранную и заколотую на затылке в кружок. Мама расспрашивает меня обо всём, рассказывает стихи, учит стегать одеяло и вязать крючком кружево…
Постепенно узнала, это фронтовые ранения и тяготы первых послевоенных лет так отразились на её здоровье, что сразу после моего рождения она пять лет провела в госпиталях: первоначальный диагноз – туберкулёз – был снят не сразу, и неправильное лечение сказалось на работе сердца.
УЧИТЕЛЬ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Лето. Сосед Коля поставил между нашими домами турник и крутит сальто. Мы все просим его дать подтянуться. Он по очереди поднимает нас к перекладине, и каждый висит, смешно дрыгая ногами. Потом Коля делает мостик, и мы вчетвером, а то и впятером громоздимся ему на живот.
На крыльце Гурьевской начальной школы с учительницей Серафимой Григорьевной ученики 2 и 4 класса Галя Ежова, Лида Терёхина, Лида Малкина, Валя Корнишина (первый ряд), Вова Козлов, Васёк Рожков, Вова Яковлев, Саша Чернов, Коля Мурашов (второй ряд)
Ещё кадр: я – первоклашка. Зима. Всю ночь вьюжило, избы по крыши замело снегом. Дорога ещё не пробита санями. С портфелем и мешочком с чернильницей-непроливайкой я решаю идти в школу напрямик, через пасеку. Дохожу до торчащих из сугроба верхушек куртины бузины и проваливаюсь в снег по грудь. Невозможно пошевелиться. Верчу, насколько могу, головой – бабаня повязала на меня крест-накрест большой полушалок. Перед глазами лишь несколько столбиков ульев под высоченными снежными шапками. Реву. Вдруг какая-то сила выдёргивает меня из сугроба и подбрасывает вверх. Я оказываюсь на шее у нашего соседа Коли. Только теперь он наш учитель Николай Алексеевич. За неимением учителей для нашей глухомани, в РОНО его уговорили сразу после окончания средней школы заняться педагогической деятельностью.
Школа у нас была в Гурьевке, в километре от нашей Тучковки. И Николай Алексеевич, широко шагая своими длинными ногами, доносит меня почти до самой школы и опускает на проторённую уже дорожку.
Ещё кадр: весна. Пасхальное ясное утро. Играет солнце. Скворец с прибитой к скворешнику ветки передразнивает кошку. Куры рассыпались по молодой траве перед крыльцом. Я в раздумье: если не пойду к соседям славить Пасху, тётя Еня обидится, если пойду, что Николай Алексеевич скажет? Он в Бога не верит, говорит, нет его. Набираюсь мужества, медленно миную сени, вхожу в избу:
Лида Терёхина в 17 лет
– Христос воскрес!
Тётя Еня успевает подать мне крашеное синим фуксином яйцо, а из-за шторки поучительно:
– Лида, надо говорить не «Христос воскрес», а «Тётя Еня, дай яйцо».
Пулей вылетаю на улицу.
Вскоре мы узнаём, что сосед уходит в армию и больше не будет нашим учителем.
Пора переходить на прежние отношения, когда он был просто Коля. Как?
В Тучковке три семьи были Хоревых, и все они занимались пчеловодством. Мёд в наших домах не переводился. Было с пяток ульев и у наших соседей – все они стояли в палисаднике.
Я выглядываю в окошечко коридора: Коля в одних трико делает гимнастику около турника. Накидываю на голову джемперок, якобы от пчёл, и стрелой бегу мимо, чтобы не здороваться…
Николай Алексеевич Хорев окончил Мордовский университет, стал журналистом, писателем, работал на каких-то чиновных должностях в Саранске. Я узнала это много лет спустя, мы переписывались, обменялись книжками. Одно уточнение: в мордовской энциклопедии он записан мордвином. У нас в Тучковке все были русские.
СОСЕДИ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Соседями справа у нас были Мурашовы. Наполовину вросшая в землю избёнка, три окошечка прямо от земли, зимой и летом до верхней гранатки заложенные мхом, одна верхняя гранатка без стекла, заткнута старым ватником. Соломенная крыша, серая от времени. Зимой она сливалась с нанесённым снегом и получался большой сугроб, весной мы, дошколята, с завалинки могли засунуть в любую из множества воробьиных нор руку и достать крапчатые яички или птенцов.
Моим ровесником, одноклассником и соучастником игр в детстве был их Колька. Старший брат его Борька был глуповат, в школе не учился, помогал по хозяйству матери, потому что пришедший с фронта отец их, дядя Саня, вскоре сгорел от туберкулёза. Второй брат – Витька после начальной школы подростком работал в совхозе, а рождённая вслед за ним Райка (Рашенька) тоже, как и Борис, была ущербна умом. Четыре года ходила в первый класс (обычно просиживая время занятий в каузе пруда, швыряя камнями в водившихся там крыс), а потом стала помощницей матери, тёти Кати, по дому. Младшие Мурашовы – Лидуня Хитрая (прозвище говорит само за себя) и Шура Калган, который по восьмой класс шёл в школе круглым отличником, а потом выучился на шофёра и работал в Иссе.
МУРАШОВЫ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
Родители Санька Мурашова жили в Иссе, обычная была семья. Когда Санёк надумал взять в жёны Катерину из Долгорукова, в семье скандал разгорелся. В роду Катерины, как и в ряде других долгоруковских родов, из поколения в поколение случались дурачки. Виной, полагали, был спиртзавод, заведённый в селе помещиками Тучковыми – многие тамошние мужики страдали запоями.
Санёк всё-таки женился, а родители выгнали молодых из дому, и они поселились в пустующей тучковской развалюхе.
Санёк с войны пришёл героем – с орденом Красной звезды, множеством медалей, Катерине в подарок красивый полушалок принёс. Да только принёс ещё и чахотку. Первые пару лет конюхом работал, а потом слёг. Семья голодала нещадно. Конину палой лошади ели, весной чуть ли ни одной травой питались. Соседи, как могли, их подкармливали.
ВИЗИТ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Заходить к Мурашовым в избу в раннем детстве мы опасались, и не потому, что дядя Саня болел. Сами они жили подобно волчатам, в уличных играх не участвовали.
В какой-то из весенних праздников бабаня напекла пирожков и окликнула меня:
– Лида, пойдём-ка, Мурашовым гостинчик отнесём.
Помнится ощущение жутковатости, охватившее меня, как только переступила я порог сеней. Земляной пол, изрытый норами, писк и шевеление в углах кроликов, которые жили вольно, резкий запах мочевины, который усилился, едва мы вошли в избу. Тот же земляной пол, затрушенный соломой. Справа от двери широкая лавка, от неё вдоль даже не побелённой стены до такой же лавки под окнами тянется длинный дощатый стол, отскобленный до желтизны ножом. На нём большой закопчённый чугун со сваренной в мундире картошкой. Рашенька ногтями чистит картошку и складывает в алюминиевое блюдо с помятыми краями. Ногти она специально не стригла и, когда в школе Серафима Григорьевна, наша учительница, сделала ей замечание, она ответила:
– А как же я картошку чистить буду?
Больше половины пола застелено соломой и какими-то рваными одеялами, ватниками, овчиной – от них и исходит дурманящий запах мочи. На этом тряпье сидят, тараща на нас глаза, Лидуня и Шура.
Треть избы вместе с окном отгорожены занавеской – она тянется до печки, занимающей левую половину помещения.
Бабаня, немного отодвинув занавеску, заглянула туда:
– Лежишь, сосед?
После затяжного хриплого кашля дядя Саня ответил коротко:
– Лежу.
Из-под её локтя я рассмотрела: он лежит на самодельном топчане под серым шерстяным одеялом без пододеяльника. На тощей непонятного цвета подушке увидела только чёрные волосы и острый нос.
Осенью того же года дядя Саня повесился. И всю зиму мы со страхом пробегали мимо мурашовской избы.
А потом они стали жить более открыто, и Лидуня не раз приходила к нам поиграть, а больше, думаю теперь, поесть.
Многие события той поры описаны мной в повести «Лучшая из лучших Фертляндия», и здесь не вижу резона повторяться.
МЕДИЧКА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Бабаня рассказывала, что схватки у мамы начались во время посадки картошки на собственной усадьбе. Пожмётся, поойкает, а как отпустит немного, так опять за работу: закончить дело надо. Под утро бабаня разбудила папу:
– Езжай, Иван, в Булычёво, медичку вези.
– Может, Вера до свету рожать подождёт?
– Какое «подождёт»! С ума сошёл! Бегом беги на конюшню, лошадь бери, да поторапливайся!
С рассветом привёз папа медсестру: она одна и за всех докторов, и за акушерку была. Лидия Ивановна её звали, молоденькая. Встала она посреди избы и руки на груди скрестила – занавески кружевные, мамой искусно связанные, разглядывает.
– Ты чего стоишь, как барыня, помогай! – командует бабаня.
– А как я ей помогу? Сама родить должна.
И вскоре так и вышло.
Когда я родилась, над именем долго не гадали. Дед Назар посмотрел по святцам и сказал: Таисия. Все согласились.
На третий день папа в сельсовет отправился дочку регистрировать. И записал меня Лидией в честь моей повивальной медсестры.
Было в обязанностях Лидии Ивановны обходить окрестные деревеньки, проверять, как люди живут, как детей содержат, прививки им делать, хронических больных проведывать. А с нашей семьёй у неё особые отношения сложились: вроде как крёстная она мне стала, к маме постоянно заходила о здоровье справиться, да и поговорить о жизни.
Увидела я однажды, что идёт она по дороге из Булычёва со своим чемоданчиком-неотложкой. «Всё, – решила, – прививки делать будет!» Убежала и спряталась в полынные заросли позади дома Попковых. Солнце марит, полыннный дух дурманит, я и уснула.
А проснулась от причитаний бабани, меня кликающей. Оказывается, Лидия Ивановна шла с плановым обходом, у нас задержалась за чаепитием и разговорами, а потом меня хватились. Обыскали всю Тучковку, наплакались, решив, что в колодец я упала.
На радостях, что я не в колодце, а в бурьяне нашлась, сошло мне с рук устроенное взрослым потрясение.
НОВЫЙ 1961-й ГОД
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
1 января 1961 года в Гурьевской школе был Новогодний праздник. А в сельмаг завезли керосин, и продавщица, тётя Люба Корнишина, решила разливать его, чтобы в будни не путать с продажей продуктов. Электричества в наших деревнях не было, освещали избы керосиновыми лампами, а готовили пищу в печках и галанках (голландках), на керосинках и керогазах.
Бабаня и мама, захватив 12-литровые жестяные бидоны под керосин, отправились в Гурьевку. Папа решил заколоть свинью – принёс из Булычёва паяльную лампу, чтобы опалить щетину. Мы с братом остались ему помогать.
Смотреть на лишение жизни хрюши было мне не под силу, я крутилась возле хлева.
– Дочка, тащи воды! – вскоре крикнул папа.
Я втащила в хлев доёнку с водой. Свиная туша была подвешена к балке, по морде стекали на пол последние капли крови. Папа обмыл кровь со свиньи, с рук и финского ножа, которым заколол её, и они с братом перетащили тушу в сени и уже там опять подтянули к балке. Папа начал возиться с лампой. Я понесла пустую доёнку в избу, и тут за спиной раздался хлопок. Вслед за мной вбежал папа, похожий на подожжённый снизу факел.
– Туши!
Схватив ведро с водой, я плеснула на него, немного сбив пламя. Вбежал брат и руками сбил остальные языки.
Папа схватил постель и метнулся через горящие сени на улицу. Володя выбил окно и выкинул в палисадник стоящий в простенке стул, я стащила с кровати тяжеленный панцирный матрац, вдвоём мы попытались вытолкнуть его в окно. Володя побежал в палисадник, чтобы тащить его оттуда. С трудом нам удалось справиться с матрацем.
Дым заполнял избу, щипал глаза.
– Беги оттуда, сгоришь! – крикнул брат.
Я с опаской вышла в сени. Надо мной горела соломенная крыша – шевелящийся огненный скат был неимоверно красив! Медленно, оглядываясь, вышла я в коридор, потом на улицу. Навстречу мне с совершенно диким взглядом шёл, покачиваясь, папа. Бросилась к нему:
– Папка, не ходи, сгоришь!
Подбежал Володя. Отец остановился, отстранил нас, пошёл к куче постельного белья, сваленного им на сугроб, сел на матрац и закачался, обхватив голову руками.
Над крышей клубился чёрно-жёлтый дым.
На первое время погорельцев приютила бабушка Наталья Корнишина, зять её Виктор Гаврилин и дочь Таиса. А вскоре совхоз «Маяк» выделил квартиру в новом доме в Кисловке.
Лидия Ивановна Дорошина возле развалин родительского дома в с. Кисловка
в 2016 году
Лидия / Анатолий, родили:
1) Бориса (10.05.1976) (см. Дорошины) / Илона Геннадьевна (16.07.1975) (см. Балашовы);
Борис (10.05.1976) / Илона16.07.1975, см. Балашовы), родили:
– Елизавету (22.06.2001–, см. Дорошины).
– Екатерину (25.06.2005–, см. Дорошины);
2) Веру (29.09.1979 (см. Дорошины) / Александр (27. 11.1972) (см. Киреевы).
Вера/Александр, родили:
– Ладу-Марию (20.08.2005–, см. Киреевы;
– Анну (03.10.2010–, см. Киреевы).
СЕРЕДЕНИНЫ
По семейной легенде, род этот клинской, дворянский, идёт от некоего Середени, среднего брата в семье. Один из потомков его, прапорщик Середенин, был разжалован за бунт в армии из-за кормёжки солдат гнилым мясом и лишён дворянства. Ему предписали жительство в Костыляевской волости нашей губернии.
С кого-то из Середениных, уже в 18 веке, началась служба бурмистром в кисловском имении Толбузиных, которая передавалась сыновьям.
Эту ветвь удалось проследить с начала 17 века.
Трофим (1620-е–?) / ?, родили Григория (сер. 1600–?) / ?.
Григорий / ?, родили Ивана (1687–1750) / Акилина Тимофеевна (1682–1764).
Иван / Акилина, родили Афанасия (1707–1777) / Степанида Федотовна (1710–1770).
У Афанасия были братья:
1) Артемий (1725–1772);
2) Михайло (1730–1789) / ?, родили:
– Христину (1856–?);
– Наталью (1867–1884) / Ларион, родили Прасковью и Варвару;
3) Захар (?–1746).
Афанасий / Степанида, родили Алексея (1740–1800) / Афимья.
У Алексея был брат Андриян (Андрей) (1741–1803) / ?. Они выехали из Кисловки с фамилией Андрияновы.
Алексей / Афимья, родили Петра (1775–?) / Федосья Терентьевна (1773–?).
У Петра были сёстры и братья:
1) Степанида;
2) Катерина;
3) Иван / ?, родили Татьяну;
4) Кузьма (1767–1835) / ?, родили Ивана (1793–?) / Федосья Фёдоровна (1795–?), родили Дмитрия (1814–) / Анастасия Дмитриевна, родили Аксинью (1846–) и Ивана (1838–?);
5) Иван (1830–?);
6) Варвара (1832–?);
7) Прасковья (1848–?).
Пётр / Федосья, родили Евдокима (1798–?) / Прасковья Исаевна (1793–?).
У Евдокима был брат Никита (1804–?) / Акулина Максимовна (1820–?), родили:
– Ивана;
– Захара / Вера Афанасьевна, родили Александра (1872–1875);
– Матрёну (?–1871);
– Назанию (1877–?);
– Прасковью (1880–?) / ?, родили Максима (в 1917-м жил), Анастасию (Настя Аман) / ?, родила Лидию / Владимир Петрович (Кулагины), родили Александра и Альбину. Вторым браком Лидия / Александр (Терёхины).
Евдоким / Прасковья, родили Евсея (1821–?) / Василиса Фроловна.
У Евсея были сестра и братья:
1) Марья (1844–?);
2) Михаил (1836–?) / Ксения Лазаревна, родили:
– Дарью (ум.);
– Евдокию (1872–?);
3) Иоаким / Екатерина, родили:
– Дарью;
– Елену (ум. в детстве);
– Елену / Иван (?–1908), родили: Алексея / ? (Середёнины, иссинские), Виктора / ? (Середёнины, зареченские), Бориса / ? (Середёнины, саранские), Николая / ?, Валентину / ? (уваровские), Анну, Александру;
– Тимофея / Екатерина, родили Дмитрия (умер во младенчестве), Раису / ? (иссинские), Марию / ? (вологодские), Галину / Григорий (тольяттинские), Антонину / ? (тольяттинские), Любовь / ? (тольяттинские);
4) Алексей (1830–?) / Прасковья Афанасьевна, родили:
– Дмитрия (1827–?) / Пелагея Васильевна, родили: Михаила, Ефима, Харитона (все трое ум.);
– Александра (1874–?);
– Марфу;
– Василия / ?, родили: Михаила (в 1917 жил) / Пелагея, родили Афанасия / Федосья (Бакановы), Вассу / Иван (Евстигнеевы), родили: Дмитрия / ?, Марию / ? (орские);
– Ольгу;
– Марию / Степан (Терёхины) (уехали из Кисловки);
– Николая / Татьяна Амвросиевна, родили: Домну (?–1893), Евфимию (?–1893), Григория (?–1893), Василия (1873–?);
– Спиридона / Домна Алексеевна, родили: Захара (?–1895) и Марфу (?–1893);
– Акилину (?–1896);
во втором браке с Афимьей Парфёновной у Алексея родились:
– Василиса;
– Афанасий (1845–1898) / Прасковья;
– Яков / ?, родили Егора / ?, родили Наталью (1893–) и Николая / Авдотья Петровна (Рубцовы);
5) Иван / Пелагея Варсонофьевна (Назаровы) (поженились в 1894 г.), родили: Ивана / Матрёна Карпеевна, а вторым браком, с Варварой Захаровной, родили:
– Ольгу (?–1873);
– Ксению;
– Татьяну / Андрей Афанасьевич (Дергуновы) (поженились в 1872 г.);
– Алексея / Евдокия Петровна (Воронины), родили Пелагию (?–1908), Параскеву (?–1908) и Ефима (?–1893).
6) Спиридон (1824–?) / Матрёна Антоновна (1824–1903), родили: Фёдора / ?, родили Афанасия / ? (Афонины), родили:
– Сергея, Василия, Варвару (все трое ум.);
– Константина / Анастасия (Голубцовы), родили Николая (от Беки) / ? (Терёхины нижегородские), Василия / ? (Терёхины челябинские); Любовь / ? (пензенские), – Марию / ?;
– Николая / Ксения (из Бутурлино), родили: Татьяну / Юрий (Бакановы), родили Александра и Юлию (кисловские);
6) Домна / Фёдор (Еськины), родили Виктора (ум);
7) Абрам / Христина Егоровна (Черновы, из Гурьевки) – (Абрамычевы) родили:
– Ивана (ум.);
– Софью;
– Евдокию;
– Анастасию / Михаил (Голубцовы), родили Любовь / Александр (Осьминновы, булычёвские), Николая / ? (Голубцовы, иссинские) и Лидию / Сергей (Дяглевы, рузаевские);
– Спиридона (1927–1960) – застрелил в подростковом возрасте дядю моего Аникиту, а взрослым повесился) / Нина (из Бутурлино), родили мальчика и девочку (пензенские);
– Елену / Алексей (Илларионовы), родили Раису / ?;
8) Пётр / Гликерья Васильевна (Сурковы, Петины) родили:
– Анну, Арину, Михаила (все трое ум. в детстве);
– Ольгу;
– Наталью, родила Анатолия – от корейца (Середенины, пензенские);
– Анастасию / ? (Голубцовы), родили Ивана и Михаила (оба ум. не женатыми);
9) Артём / ?, родили:
– Елизавету, Петра, Марию (уехали из Кисловки в годы коллективизации);
– Сергея / ?, родили Семёна / Дарья Степановна (Спирькины), родили Евдокию, Домнику, Тараса (1873–?);
– Ивана / Екатерина Михайловна (Беловы), а вторым браком Иван / Мария родили Владимира и Алексея (уехали из Кисловки в годы коллективизации);
10) Ефим / Екатерина Трофимовна, родили:
– Марию (1908–?);
– Григория и Александра (оба ум. в молодости);
– Василий / Екатерина (Середёнины, Дервяновы), родили Виктора / ? (Середёнины, пензенские), Владимира / ? (Середёнины, пензенские) и Валентину / ? (Краснопаловы, пензенские);
11) Павел (?–1877);
12) Дмитрий (1827–?) / Пелагея Васильевна, родили Евдокию / ? (вышла в Бутурлино);
13) Егор / Феоктиста Алексеевна (поженились в 1878 г.), родили Христину (в 1908 г. жила);
14). Иван / Анна Саввишна (Жидулькины), родили:
– Евдокию / Григорий (Кашкины), родили Ивана, Александра, Анну, Валентину, Николая, Виктора, Василия (Кашкины, Гришкины),
– Вассу / Андрея, родили Виктора и Александра (московские).
Евсей / Василиса, родили Ивана (1837–?) / Евдокия (1838–1930).
У Ивана был брат и сёстры.
Иван / Евдокия, родили Назара (10.10.1874–15.06.1953) / Екатерина, родили Евдокима (Екатерина умерла в 1905 г.), а вторым браком Назар / Феврония Васильевна (24.06.1884–14.01.1964) (см. Золкины).
Назар Иванович Середенин
Деду Назару Ивановичу Середенину
Рухнул дом, в котором деды жили.
То ли жизнь минувшую оплакивая,
зарядили ливни обложные –
обмывают скорбные развалины.
Впрочем, деревенскому народу
плач небесный вовсе не по нраву:
вдоль реки размыло огороды,
а поля заполонили травы.
Кирпичи и цельные лесины –
по нужде и по крестьянской сметке
растащили вдовые соседки,
как у нас ведётся, «для помину».
Видно так назначено судьбою
знатному толбузинскому роду:
прадед на турецкой пал героем,
правнуки же «вышли из народа».
Ставши его совестью и солью,
болести его прияв на плечи,
сохраняли в вытоптанном поле
ручеёк «господской» чистой речи.
Гляну на печальную картину –
как кошачья лапка цапнет душу:
растеклась по луговине глина,
а ночами светятся гнилушки.
Обочь обнаружившейся ямы
расползаться начала крапива,
и щебечут удручённо: «Чьи вы?»
воробьи в плакучих ветках ивы.
У Назара были братья:
1) Алексей (05. 03. 1974–ум. в младенчестве);
2) Павел (1884–) / Татьяна Корнилиевна (1897–) (Бычковы, из Александровки), родили:
– Дарью (жила в Москве, детей не было);
– Зою, Александру (умерли в детстве);
– Андрея / Василиса (Середенины), а во втором браке с Марией Князевой (из Архаровки) родили Николая / Раиса (Середёнины, саранские) и Любовь / Геннадий (Гераськины, саранские), родили Ирину, Игоря;
– Екатерину / Ефим (Тумановы), родили Николая, Раису / Фёдор (Ведяновы), Анну;
– Анастасию / Ефим (Евстигнеевы), родили Анну, Татьяну, Раису, Александра, Николая (московские);
– Анну / Иван (Середенины), во втором браке Анна / Иван (Кашкины, Безруковы) родили:
– Галину / Анатолий (Саратовцевы, из Булычёво, уехали в Ташкент);
– Алексея / Клавдия (Кашкины, рузаевские);
– Петра / ? (Кашкины, камчатские);
– Анатолий / Нина, родили Марину (Кашкины, бакинские);
– Владимира (ум. не женатым, был глуповат);
– Сергея (ум. в юности);
– Тамару / Виктор, родили Эдуарда, Наталью (Нестеровы, рузаевские).
Павел Иванович во втором браке жил с Евфимией Дмитриевной (1883–1905) (Бакановы), поженились в 1903 г., общих детей не было.
Дедушка Паша имел ветряную мельницу, позже она перешла в колхозное пользование, а он так и работал мельником. Мельницу сломали в начале 1960-х гг.
Я не запомнила деда Назара, он умер, когда мне исполнилось три года, и долго его внешность ассоциировалась у меня с автопортретом художника Крамского, вырезанным из журнала «Крестьянка» и висевшим в простенке нашей тучковской избы.
ОБЫДЕННЫЕ ДЕЛА
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
Нашему отцу жребий выпал в новую избу, рядом со старой саманной избой поставленную, переходить. Новая избёнка небольшая была, но как-то жили, на тесноту не жаловались. Вот тараканы тогда стадами ходили. Зимой, бывало, мама раскинет на полу шубняк мехом вверх и веником со стены их сметёт, а потом на мороз вытряхнет. Или решат на день избу проморозить, пока сами у дяди Паши обитаем. Тараканы замёрзнут и на пол попадают, потом их заметут и опять же на снег выкинут. Так все делали.
Феврония Васильевна Середенина с дочерью Марией
Ещё помню, как папаня в печке парился. Нас, малышню, на печку отправили. Перед шестком лохань заготовили и вёдра с водой. Он помылся в лохани и с веником берёзовым в печку залез. Оттуда красный вылез, соломой и листьями облепленный. Ведро подхватил – и на улицу. Там, на снегу, окатил себя с головы и бегом в избу обтереться и одеться. Потом они с мамой до-о-лго чай пили и об чём-то разговаривали.
Привычка у них такая была – после помывки или когда из церкви вернутся, самовар разжигать. Он у нас на два ведра был, чурочками его разжигали. А чай они пили из блюдечек.
БОГОРОДИЦА
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
Папаня служил в царской армии в Перми, был унтер-офицером. А тогда тиф всех косил. Папаня и помер в тифозном бараке. Врач его осмотрел и велел в морг нести. В морге папаня ночь пролежал, а утром, как сам рассказывал, глаза открыл и видит: в дверном проёме, вся в сиянии голубом стоит женщина – платье на ней длинное, будто льётся до порога, а талия осиная. И манит она его идти за ней. Он встал и пошёл. Привела она его обратно в тифозный барак, лёг он на соломенную подстилку, а она растворилась в воздухе. «Не иначе, Богородица», – вспоминал папаня. А врач потом только руками развёл: невероятный случай!
Это стало первопричиной обращения папеньки к Богу. Но воцерковлённым он стал не сразу.
Уже после сорока лет он стал ходить на все службы в Николо-Пёстровский храм и даже читал там за неимением священника молитвы.
Лидия Ивановна Дорошина с внучкой Аней возле храма
Преображения Господня в с. Николо-Пёстровка
СВЕТ НЕБЕСНЫЙ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
В 1927 году храм Александра Невского в Кисловке рушили. Утварь в окна на лужайку выбрасывали, иконы тоже. Некоторые раскалывались, некоторые бабы под фартуки прятали и по своим домам своим уносили. А большая икона Казанской Богоматери пропала.
Много лет прошло, в конце войны уже, на станции, в Булычёво, подошёл к папане Разживин, он заведующим сельпо был. Еврей.
– Поговорить надо, Назар Иванович, – отвёл в сторонку. – Есть у меня на складе икона из вашей церкви, надо бы в Николо-Пёстровку отнести, там службы разрешили. А дольше хранить опасаюсь, вдруг найдут. Партийный я, не поздоровится. Один ты её не донесёшь, найди помощника.
Договорились, что ночью у складов встретятся.
Папаня дядю Петю, брата своего двоюродного позвал, к полуночи в Булычёво пришли. Разживин уже ждал их, ходил вдоль склада. Замок отпер, провёл в помещение. Мешки отвалили, а там Богоматерь Казанская, в окладе, как новенькая. Взяли мужики её и трусцой со станции. Тяжёлая, – говорил папаня, – была.
До мостика в лощинке дошли, а спереди свет засиял, словно машина идёт. Вдруг начальство едет, заберут, посадят! – спрятались с ношей под мостик. Ждать-пождать, а машины нет, даже гула не слышно, хотя свет за взгорком так и играет.
Пошли дальше. На перекрёстке дорог возле кисловского кладбища их две сговорённых женщины поджидали. Перекрестились, взяли икону, пошли. А свет уже над бутурлинской горой.
Как рассказывали потом эти женщины, они, ни разу не останавливаясь, шли. А свет так и сиял впереди до самой церкви.
Вот с этой поры папаня и стал верующим, в церковь начал по всем службам ходить, даже читал в церкви за неимением батюшки. Его тогда Назаром Святым и прозвали, сначала как бы в насмешку, а вышло, что и доныне так поминают, и всерьёз.
Нам от барского сада участок достался – весь порядок наш между Середениными поделен, только некоторые стали Середёниными писаться. На каждом участке по прудочку родниковому, вода в них по зимам не замерзает. Только деревья старые были. Так папаня новый сад насадил и в саду своём родничок обустроил.
Мой комментарий. Этот родничок в Кисловке до сих пор «Назар Святой» называют. По воду туда специально ходят. А вот посаженный дедушкой сад погиб – в бурелом непроходимый превратился.
БИБЛИЯ
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
Когда к папане смерть придёт, он загодя, больше чем за месяц объявил, точное число назвал. И пошли к нему верующие люди из разных сёл, даже из Пензы приходили. А он каждому по книге давал, он их большой сундук от дяди Ивана Прохоровича привёз. Мне тоже две оставил – Евангелие и Псалтирь. А которые книжки не успел раздать, велел спрятать от греха.
И была у него Библия, большущая книга, претолстая. Он её в бумагу промасленную, в полотенце замотал, в ящичек дощатый положил и в саду под вишней похоронил. Мне наказал место помнить, дескать, придут времена, когда она очень нужна будет.
Мой комментарий. Вишенник в саду тётушки Мани разросся, домик она свой перестраивала, и фундамент немного назад подвинули. В конце 1960-х годов попытались мы с ней найти дедушкин схрон, но корни вишенника так переплелись, что лопату в землю воткнуть было невозможно. Да и запамятовать, где точно место то, она могла. Так Библия там и лежит, похороненная.
Назар / Феврония, родили Веру (02.06.1922–12.07.2007) / Иван Кузьмич (03.10. 1923–12.12.1998) (см. Терёхины).
Вера Назаровна и Иван Кузьмич Терёхины
ВЕЧЕРНЯЯ КАРТИНКА
Маме
Ты спишь.
Играют дети во дворе.
Последний вечер перед школой – воля.
Вон их отцы под мутным фонарём
стучат костяшками истёртых доминошек.
Из кухонных распахнутых окошек
то поп-звезда фанерная орёт,
то женский голос призывает: «Коля,
ну, сколько можно звать?
Домой скорей!»
Ты спишь.
Феврония Васильевна Середенина с дочерью Верой
Стирая пыль с ободранных коленок,
послушный Коля мяч подмышкой тащит.
Дверь хлопает на первом этаже.
Вот и отцы уходят со двора.
Расходные мерцают сигареты.
В начале молодое бабье лето.
Слегка под вечер схлынула жара,
а поутру она зальёт уже
банты, букеты, ранцы первоклашек…
Как незаметна смена поколений!
ЛАПТИ
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
Бедно мы жили, очень голодовали. Папаня в колхоз не пошёл, на железке работал, один на всех.
Вслед за нянькой (так она звала старшую сестру Шуру) и я потом туда рабочей пошла, едва мне 14 лет стукнуло.
Веру в пять лет в няньки к немцам определили, за двумя грудничками присматривать. Немцы те строили 2-е отделение совхоза «Маяк», женщины работали доярками. А в шесть лет пристала она к папане, что хочет в школу. Отговаривали, отговаривали её, она ни в какую!
Сплёл ей папаня лапоточки, онучи от новенького холста отрезал, утром обул сам:
– Иди с Богом!
По полудни является школьница радостная: «В школу приняли!» И босиком.
– Лапти-то где?
– А я их в Абрамычев пруд запулила!
Только головой покачал папаня. Наутро в Иссу поехал, на базар. Привёз ей сандалики.
Училась она лучше всех, только недолго, всего четыре зимы. Потом надо было в райцентр отправлять, в Иссу, в Булычёве ещё школы не было. Учитель к папане приходил, увещевал его, но папаня не решился, дескать, мала ещё, и за квартиру платить нечем.
ВЕРКА-БРИГАДИРКА
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
И пошла наша отличница в девять лет в колхоз работать. То ли шутя, то ли всерьёз её бригадиркой поставили над бригадой в сорок баб. Даже двойной паёк дали. А всё потому, что была она одна грамотной, могла выработанные сотки посчитать.
До пятнадцати лет в колхозе работала, так и звали её «Верка-бригадирка». А потом уговорили мамыньку иссинские учителя Волковы, чтоб Веру в няньки к их мальчонке Вовке приставить. Три года она в Иссе жила, как в родном дому. Городским манерам обучилась, стряпать тоже, одеваться, книжки читать…
Потом по вербовке торф копать уехала под Москву. Когда война началась, она оттуда босиком домой пришла.
Вера Середенина (стоит слева) с подругами-пулемётчицами. Германия, г. Гурау, 1945 год
На Булычёвский элеватор её стрелком взяли, по весне вдвоём с Сашей Панкратовой послали в Ленинград, состав с хлебом сопровождать. А вскоре и на фронт забрали.
Пришла с войны осенью сорок пятого года с ранением, а по весне с Ванюшкой Терёхиным поженились. Её в один день три жениха сватать приходили, она его выбрала. Избу им в Тучковке огоревали, брат Фёдор помог, он тогда в Иссе начальником каким-то работал. Володя родился, потом ты. А Вера болеть начала, лет пять в госпитале провела.
Её три раза в церкви отпевали, как покойницу. Один раз, когда с войны писем от неё долго не было. Другой – когда по ошибке из больницы известили, что померла. А третий – как-то по весне привезла я из санатория одежду её, валенки (она зимой в больницу попала, а оттуда в санаторий), увидели бабы, ну, и решили, что померла она. Говорят, отпеть заживо – примета плохая. Только на ней не сказалось.
РУЖЬЁ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
Младший братишка у нас был Аникита, все его Анькой звали. Ему уже четырнадцать лет было.
Фёдор тогда ружьё себе купил, охотиться надумал. Прятал его под кроватью.
Взрослых в тот день дома никого не было. А к Аньке дружок пришёл, Спирька. Ну, и взял их интерес ружьё посмотреть. Баловались, баловались, Спирька и стрельнул. Прямо в висок Аньке попал. Не знал он, что ружьё заряженное. Бросил его на пол и домой убёг. Нюра Безрукова вскоре зачем-то зашла, увидела Аньку убитого и бегом на станцию, мамыньке сказать. Мамынька на станции пирожки свои продавала. И уже домой шла. Как услыхала новость, так и подкосились у неё ноженьки. Четыре года совсем не ходила, а подняла её жена лесничего из Медведовки, папенькина приятеля. Они татары были, но на все наши праздники к нам в гости ездили. И на Пасху как раз приехали, а уж как, и что было, не знаю. Только мамынька с того дня ходить снова стала и всегда ту татарку добрым словом вспоминала.
РОДНИКИ
РАССКАЗЫВАЛА МАРИЯ НАЗАРОВНА СЕРЕДЕНИНА
Анька, по примеру папани, свой родник обустроил. Иконку там повесил и кружку алюминиевую на приступочку поставил. Мимохожие люди возле него отдохнуть останавливались, родник так и звали – Анькин.
Теперь тот родник обрушен, подход к нему заболотился. У нас ведь тут сплошь родники. Как-то раз выхожу утром: что такое, ни одной курицы во дворе не видать! Они обычно через окошечко в двери сами поутру на лужайку высыпали. В курятник заглянула, они на самом верхнем насесте сидят, а снизу фонтаном вода бьёт – сама сквозь землю прорвалась. Пришлось её каменьями глушить.
Лидия Ивановна Дорошина с кузеном Александром Фёдоровичем Середёниным возле родника Назар Святой
У Веры были сёстры и братья:
1) Мария (1920–15.04.1999);
2) Александра (1918–25. 04.1999) / Пётр (Бакановы), у него от первого брака был сын Борис / Мария Самоновна, и доселе в Кисловке живут. У них дети Александр и Галина, оба семейные, живут в Пензе. Александра работала в Булычёвском заготзерно лаборантом, получила производственную травму. Потом уезжала в Комсомольск-на-Амуре, там вышла замуж, родила мальчик, который умер малолетним в эпидемию тифа. Страдала Александра приступами посттравматической шизофрении.
3) Сергей (погиб на Калининском фронте в январе 1942 г.) / Анастасия, родили:
– Ивана (балтийский моряк, их катер поздней осенью 1945 года подорвался на мине, Иван простудился и умер в 1947 г.);
– Надежду (моя крёстная) / Александр (Лифановы), родили Юрия / Галина (Лифановы, самарские), Виталия / Тамара (Лифановы, самарские), Галину / Владимир (Галины, самарские);
– Полину (инвалид с детства, в младенчестве упала с кровати и повредила позвоночник, ум. в 16 лет);
4) Аникита (26.08.1927–в 1941 г. случайно застрелен другом Спиридоном Середениным;
5) Надежда (близняшка Веры, ум. в 5 лет);
6) Евдоким – сын от первого брака деда (с 16 лет состоял в рузаевской революционной организации. Ходил туда пешком, приносил брошюрки, с двумя приятелями из Кисловки читали их и в 17-18 лет записались в 20-ю Пензенскую стрелковую (пехотную) дивизию РККА, которая формировалась в Рузаевке. Евдоким геройски погиб в Гражданскую войну под Симбирском, о чём отцу его была прислана бумага, рекомендующая местным властям оказывать материальную и иную помощь и поддержку семье. Дважды деду давали денежное пособие, а потом под предлогом оформления документов изъяли этот документ. Несколько попыток деда вернуть его не увенчались успехом. Бумага «затерялась» в архиве Иссинского райвоенкомата);
7) Фёдор / Вера (Мытько) – белорусская партизанка в Великую Отечественную войну, родили Нину (20.07.1946–18.02.2016) / Владимир (Свирские), родили Оксану/?, родили Екатерину (братские).
Во втором браке с Александром (Нагорные) Нина родила Алексея и Вячеслава (11.09. ? / Кристина, родили Георгия (витебские). Вторым браком Вячеслав женат на Людмиле. У неё есть сын от первого брака.
В третьем браке с Сергеем (Красницкие) Нина родила Сергея / Валентина, родили Ярослава, Богдану и Николь (Мытько, минские) и Фёдора (?.?.1984–) / Юлия, родили Андрея и Анастасию (Мытько, Санкт-Петербургские).
Во втором браке с Анной (Бакановы) у Фёдора Назаровича родились:
– Александр / Нина, родили Юрия / Веру, родили Татьяну и Викторию (саранские), Анну (ум. в детстве);
– Николай (22.05.1952–) / Наталья, родили Сергея, Алексея / Альбина (Терёхины), родили девочку (пензенские).
Вера Назаровна Терёхина (стоит) с сестрой Марией Назаровной Середениной
СТАРШАЯ СЕСТРА
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
И МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Дядя Федя проводил жену свою Веру в Белоруссию, в Борисов, не предполагая, что она беременна. Сам планировал уехать туда, как только решится вопрос с потерей трёх тысяч казённых денег, которые, как потом выяснилось, украл у него приятель.
Но жизнь закрутилась так, что Вера от безысходности вышла замуж за сводного брата, немца, а Фёдор женился на Анне Бакановой. В обеих семьях пошли дети. Так Нина оказалась старшей сестрой в семье матери, нянькой трёх братьев и сестры, то ли обузой, то ли работницей для отчима. А далеко в России росли ещё три не ведающих о ней брата.
Нина начала искать родного отца после третьего класса, едва научившись писать (нашла в столе своего дяди письмо с адресом). Но нашла только в 36 лет, потому что все прежние письма не доходили до адресата, изъятые тёткой его второй жены.
Из пензенских родственников её приезду обрадовались отец, младший брат Виктор, моя мама и тётушки Маня и Шура, которые успели полюбить её мать Веру, и я. Тем более, что Нина воплотила в себе все внешние черты и душевные качества нашей с ней бабушки Хони.
Лидия Ивановна Терёхина с кузиной Ниной Фёдоровной Мытько
возле дома предков
Вера / Иван, родили Лидию (23.05.1950–) / Анатолий (25.05.1936–14. 12.2002 ) (см. Дорошины).
У Лидии был брат Владимир (18.О4.1947) / Ольга (Акиньшины), родили Татьяну / ???, родили Анастасию (барнаульские).
Лидия / Анатолий родили Веру (29.09.1979–) / Александр (27.11.1977–, см. Киреевы) и Бориса (10.05. 1976–) (см. Дорошины) / Илона (16.07. 1975–, см. Балашовы).
ЛЁСИНЫ
Сведения об этой ветви оказались доступными мне с 30-х годов 18 века. По семейной легенде, кто-то из представителей её привёз с русско-турецкой войны жену – то ли турчанку, то ли армянку. Это подтверждают сохранившиеся во внешности представителей этой ветви восточные черты.
Андрей (1730-е г.) / ?, родили Абрама (1699–1756) / Дарья Михайловна (1702–?).
У Абрама были братья и сестра:
1) Давид (1706–?) / Аграфена Ивановна;
2) Панкрат / ?, родили Степана (Панкратовы);
3) Васса (вышла замуж к Сурковым).
Абрам / Дарья, родили Степана (1727–1799) / Марина Спиридоновна (1746–1790) (из Кисловки).
У Степана были братья и сестра:
1) Елизар (1730–?);
2) Иван (1754–?);
3) Андриан (1757–?);
4) Федосей (1745–1752);
5) Яков (1735–?);
6) Василиса (1742–?).
Степан / Марина, родили Егора (1749–?) / ?.
У Егора были братья:
1) Пётр (1781–?);
2) Аверкий (Аверьян) (1768 –?) (Аверьяновы).
Егор / ?, родили Петра (1782–?) / Матрёна Николаевна (1785–?).
У Петра были братья:
1) Егор (1774–?) / Аксинья Лаврентьевна (1767–?), родили Прохора (1802–?) / Дарья Степановна и Петра (1803–?) / Мавра Ильинична;
2) Фома (в 1810 г. взят в рекруты);
3) Егор (1807–?) / Акулина (1801–?).
Пётр / Матрёна, родили Александра (1809–?) / Афимья.
У Александра были братья и сёстры:
1) Никифор (1806–1814);
2) Пётр / ?, родили дочь Анастасию;
3) Анна (1833–?);
4) Екатерина (1804–?).
Александр / Афимья, родили Василия (30/40-е г. 19 в.) / Анастасия.
У Василия были сёстры Настасья (1843–?) и Пелагея (1839–?).
Василий / Анастасия, родили Григория (2-я пол. 19 в.) / Ксения.
У Григория были братья Иван / Прасковья и Александр / ?.
Григорий / Ксения, родили Серафиму (1901–24.11.1989) / Кузьма Трофимович (см. Терёхины).
В 20-х годах ХХ века Григорий с женой и тремя младшими детьми уехали по призыву заселять опустевшие земли Кубани. В первый же год пребывания там все умерли от холеры.
* * *
Бабушке Серафиме Григорьевне
По нашему семейному преданью,
мой прадед похоронен на Кубани
в холерный год
с прабабкой и детьми.
Он из своей избы по доброй воле
ушёл искать иной крестьянской доли –
клочок ещё не паханого поля
нашёл,
чтоб навек лечь в него костьми.
Осталась дома стены сторожить
совсем ещё девчонка – Серафима,
галчонок, сиротинка Серафима
одна осталась,
чтобы дальше жить.
Тогда, между надеждой и бедой,
хотя была работа не по силам,
сама пахала, сеяла, косила,
сама пекла лепёшки с лебедой…
В семнадцать лет –
военная Россия,
а в двадцать лет –
голодная Россия,
а в двадцать пять –
по мужу голосила,
трёх сыновей растила Серафима.
Серафима Григорьевна Терёхина
Всю жизнь между надеждой и бедой,
хотя была работа не по силам,
сама пахала, сеяла, косила,
сама пекла лепёшки с лебедой…
ТЫ – ОРСКА?
РАССКАЗЫВАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Мой комментарий. Серафима – моя бабушка, которую все внуки называли бабаня, была смуглая, черноглазая и черноволосая. По семейной легенде, кто-то из её предков привёз с русско-турецкой войны жену, то ли армянку, то ли турчанку. В бабане это проявилось очень ярко – её все и принимали за женщину Востока.
Когда я жила в Орске, на работу надо было проходить через проходную предприятия. Старый вахтёр-киргиз, видимо, обратив внимание на мою внешность, не схожую с внешностью русских женщин, спросил:
– Башка, ты орска?
– Нет, не из Орска я, из Пензы.
На следующий день снова:
– Башка, ты орска?
– Да нет, из Пензы я.
И на третий день, уже настойчиво:
– Башка, орска ты?
Я уже возмущённо ему ответила:
– Сто раз тебе говорить, что я из Пензы?!
– Он тебя спрашивает, русская ты или нет? – объяснил проходивший следом мужчина. – По лицу тебя за русскую не примешь.
У Серафимы были брат и сестра:
1) Фёдор / Прасковья (Кашкины), родили Семёна / Прасковья, родили Александра / Нина, родили Юрия (иссинские), а во втором браке Фёдор / Надежда у Семёна родились Сергей и ? (евпаторийские);
2) Ольга (выходила замуж в Любятино за Афонина, ушла от него через неделю, уехала в Горький, но фамилию его оставила, а в браке Ольга / Пётр (Калинины), в 1949 г. родили двойню – Нину (замуж не выходила, носит фамилию матери) и Александра / Нина (Калинины, нижегородские);
БЕЛЫЕ ТАПОЧКИ
ВСПОМИНАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Ольга в Горьком с Петей сошлась. Она у него четвёртая жена. Хорошо они жили, дружно. Петя весь такой аккуратненький, чистенький, сухонький, а Ольга смолоду в теле была, улыбчивая, хлопотливая. Я как-то раз у него спросила, что же он с первыми жёнами не ужился?
– Понимаещь, тётя Сима, – говорит, – с первой разошёлся, когда она на холстяные туфли, мелом набелённые, чёрную пуговицу пришила, со второй из-за картошки: немытую чистить начала, а с третьей характеры одинаковые у нас были, как два камня.
3) Василий / Аграфена ? (Гурьяновы).
У Василия / Аграфены родились сыновья и дочери:
– Сергей (убили в юности);
– Сергей;
– Алевтина;
– Зоя;
– Мария;
– Николай / Аня, родили Анатолия и Вячеслава (Лёсины, нижегородские).
ПЕРЧИК
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Мне 5 лет. Бабаня (Серафима Григорьевна) взяла меня с собой в Горький – ехала я впервые в город из нашей степной Тучковки. Дорога не запомнилась, первое яркое впечатление от города – грохочущие красно-синие трамваи с деревянными лакированными скамейками внутри.
Жили у моего крёстного, бабаниного младшего сына Михаила и его жены тёти Маши в одной комнате с ними. Дверь в комнату было непросто отыскать в длинном, сумрачном коридоре барака, когда я возвращалась с прогулки с девочкой из комнаты напротив по фамилии Шарова. Под окнами барака были маленькие палисадники, отгороженные друг от друга и от межбарачной лужайки разным хламом – дощечками, дырявыми тазиками и вёдрами, спинками и сетками ржавых железных кроватей.
Однажды поехали мы с бабаней в гости к дяде Васе Лёсину, её брату. Жена его, тётя Груша, накрыла стол, взрослые уселись трапезничать, а я, быстро наевшись, вышла на кухню. Кухня у них была общая, на двоих с соседями. Туда же вышла соседская девочка, наверно, моего возраста. Познакомились. Любопытствуя, выдвинула я ящик стола и обомлела: невиданный фрукт, овощ ли предстал перед глазами: тёмно-красный, длинный, блестящий… Лизнула прохладный бочок – никакого вкуса!
– Это наш стол, – заявила моя новая подружка, – и это наше! – ткнула пальцем в мою находку.
Чужое взять и съесть было немыслимо. Я протянула ей чудо-плод:
– На, ешь.
Она откусила острый кончик, а дальше… Отчаянный рёв огласил кухню! Пока высыпавшие в кухню обитатели обеих комнат выясняли, что случилось, я прошмыгнула в лёсинскую спальню и забилась под кроватью за сундук.
Девочку успокоили. Начались драматические поиски «наверно, убежавшей на улицу» со страха гостьи. Обегали едва ли не весь квартал, подняли на ноги участкового…
Не найдя меня на улице, бабаня вернулась в комнату, села за стол и зарыдала.
Мне стало жаль её, решила, пусть уж лучше побьют, только бы она не плакала. И я завыла тоже. Меня уговорили выбраться из укрытия, помню, как все, и соседи тоже, утешали меня.
В 50-е годы прошлого века перцев в наших местах не сажали, тем более, понятия о кайенском перце никто из нас не имел. Если взрослые и привозили с базара стручок «горького» перца, то прятали его основательно, чтобы, упаси Бог, детям на глаза не попался.
Василий Григорьевич Лёсин с женой Аграфеной и детьми Зоей, Алевтиной, Сергеем
ПРОСТОКВАША
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Конец мая 1956 года. Мне только что шесть лет исполнилось, брату Володе – девять, у него занятия в школе окончились. И приезжает к нам из Горького тётя Оля с двойней – Ниной и Саней. Нина – рыжая, в конопушках, Саня – красивый мальчик с правильными чертами лица (он, когда вырос, на актёра Вячеслава Тихонова был очень похож). Им по осени идти в школу – так что последняя дошкольная вольница! Все окрестные поля и овраги – наши. Дикуша в самом соку. Ножичек был только у Володи, а мы нашли ржавые и грязные жестянки – срезать съедобные стебли. Особенно много этой травы было на месте снесённых колхозных амбаров в лощине. Нарезали стеблей полные пазухи, а потом расселись на крылечке нашего коридора, чистили и наслаждались вкуснятиной.
Ещё запомнился день, когда взрослые ушли на усадьбу сажать картошку (тогда её сажали в конце мая, копали же после первых заморозков, перед праздником Сергия Радонежского, нашим престольным). В тот день нам оставили доёнку простокваши и подовый каравай чёрного хлеба на пропитание. Прибежим с улицы, зачерпнём по эмалированной зелёной кружке прохладного кисловатого напитка, отмахнёт брат каждому по куску хлеба, съедим, и только пыль вьётся за нашими пятками.
РЫБАЧКА
ВСПОМИНАЛА СЕРАФИМА ГРИГОРЬЕВНА ТЕРЁХИНА
Дом наш, пятистенный, до сих пор стоит на высоком берегу Ухмы, там теперь Гусевы живут. И огород у них тот же – мосток только новый над водой наладили.
А Ухма в те годы полноводной была, рыбной. Хоть и недалеко начиналась из родников, но сразу же пруд обширный образовывала, а уж из него в Пелетьму текла. Вода в пруду чистая была, хоть пей! Но мы её только на полив брали, да бельё в ней полоскали. Стирали-то без порошка, а часто и без мыла, в зольной воде.
Как-то раз мамынька чем свет настирала, будит меня:
– Серафимк, иди бельё располощи.
Дело зимой было, мороз трескучий. Ну, я зипунишко надела, ноги в валенки сунула, валёк, через который настиранное бельё перекинуто, подмышку прихватила и бегом к проруби, пока та не замёрзла. Тятенька её тоже с утра от льда очистил.
Подошла, глянула и обомлела: в проруби-то воды не видать, сплошь рыба кишит! Недолго думая, постирушку на лёд бросила, юбку стащила и подолом зачерпнула, сколько смогла. Огляделась: нет никого, и в исподней рубахе бегом по огороду домой…
Мамынька говорит:
– Почто постиранной юбкой не черпала, аль портками?
Растерялась. Не подумала. Но рыба всем по вкусу пришлась.
НАРОСТ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Мы уже в Кисловке жили. Взамен сгоревшего тучковского дома нам квартиру от совхоза дали. И вот аж с самого Чёрного моря к нам гости приехали – бабанин брат дядя Семён с женой Надеждой, черноглазой, весёлой хохлушкой. Было это в 1966-м году, я уже в Пензе, в педучилище, на худграфе училась.
У мамы тогда невесть откуда на виске коричневый нарост появился, некрасивый, рыхлый, в трещинках весь.
Иссинская врачиха по кожным заболеваниям только руки развела: дескать, не знаю, что это, ни разу не встречала в своей практике.
А тётя Надя маме совет дала: как помрёт кто-нибудь из близких, мизинцем покойника обвести это пятно.
Ну, мама за жизнь смертей навидалась и, когда соседка тётя Поля Жаркова умерла, она взяла и так и сделала, как тётя Надя советовала.
И что вы думаете? Я через неделю на выходные приезжаю – лицо у мамы чистое-пречистое, даже следа не осталось от болячки.
УРОК
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
А ещё той поры воспоминание связано с Сашкой Лёсиным. Он с матерью, тёткой Прасковьей, первой женой дяди Семёна на Второй точке жил – так называлось второе отделение совхоза «Маяк». Сашка шофёром работал, на грузовике. В то лето зерно возил с Кисловского тока на Булычёвский элеватор. А меня и Валю Гусеву (из того дома, над Ухмой, она, кстати, в четвёртом колене родня мне по маме и её отцу дяде Лёше) к нему в грузчики назначили.
Перед вечером наполнили нам кузов, мы с лопатами деревянными на полог уселись, чтоб ехать, а Сашка говорит:
– Девчонки, давайте я вам пшеницы по домам, сколько надо, развезу.
Мы – что? Раз шофёр говорит, наверно, так надо.
Подъехали к нашему крыльцу. Сашка позвонил, вышла мама. Он говорит:
– Тёть Вер, давай мешки, зерна насыплю.
Мама растерялась:
– У меня и мешков-то крепких нет. Отец ничего не говорил…
Нашла в чулане какой-то штопаный-перештопанный мешок. Мы в него зерна насыпали, Сашка в чулан же и отнёс.
Подьехали к гусевскому крыльцу. Тётя Стеша, мать Вали, под отход мешки приготовила, а тут подфартило: чистая пшеница в дом прибыла! Семь мешков Сашка в сени отнёс. На элеваторе с недовесом вопросов не возникло, видимо, Сашка знал, как их избежать.
Зато ко мне после работы вопросы возникли.
Папа ужинал, когда я вернулась. Глаза поднял:
– Бери мешок и неси на ток!
Я – в слёзы.
– Нечего реветь. Опозорить меня решила? Чтобы я этого мешка тут не видел!
Мама пожалела меня:
– Иди на погреб, выкатывай велосипед. Вместе отвезём.
Всунули мы с ней злополучный мешок в раму, повезли. Хорошо, наш дом был ближним к току, не пришлось по всей деревне везти. А сторож, дядя Ваня Юданов, одноглазый фронтовик, понимающе ушёл в кладовую, пока мы в бурт поклажу ссыпали.
Такие вот уроки жизни.
КАШТАНОВЫ
Каштановы (Аверьяновы) выходцы из Грибоедова.
Аверьян (сер. 19 в.) / ?, родили Осипа / Мария.
Осип / Мария, родили Ксению (2-я пол 19 в.) / Григорий Васильевич (см. Лёсины).
У Григория был брат, служил церковным старостой при кисловском храме св. Александра Невского и похоронен, как ещё три человека, на месте, где сегодня стоит сельский клуб.
КУЛИКОВЫ
Трофим (нач. 19 в.) / ?, родили Анну (1842–?) / Никифор Трофимович (1837–?) (см. Терёхины).
КОРОЛЁВЫ
Вероятно, этот род из бутурлинских крестьян.
Прохор (конец 17 в.) / ?, родили Парфёна (1716–1754) / Устинья (1708–?).
Парфён / Устинья, родили Ермолая (1745–1812) / Аксинья (1742–?).
Ермолай / Аксинья, родили Евстигнея (конец 18 в.) / Анна (1813–?).
Евстигней / Анна, родили Григория (1825–?) / Пелагея Дмитриевна (1823–?).
Григорий / Пелагея, родили Павла (1856–?) / Акулина.
Павел / Акулина, родили Синклитинию (1872–?) / Трофим Никифорович (23.07.1872) (см. Терёхины).
АРХАРОВЫ
По данным родословной книги, изданной Новиковым, род этот вышел из Литвы – первые Архаровы на Руси появились в конце 14 или начале 15 века вместе с князьями Патрикеевыми, потомками Гедемина.
По другой версии, в 1617 году Архаров Караул Рудин и его сын Салтан вышли из-под Казани (Веселовский, 1974 и др.). Возможно, это разные ветви, возможно, это результат контактов Руси с Ордой.
В конце 17 века на русской дворянской службе находились Григорий Васильевич и Григорий Михайлович Архаровы. Кто из них был предком Екатерины Григорьевны и Сергея Григорьевича Архаровых, мне установить не удалось.
Основные владения Архаровых были в Ярославской губернии. Кисловка и Архаровка Пензенской губернии принадлежали Сергею Григорьевичу Архарову. По 3-й ревизии в 1762 году большая часть Кисловки показана также за Архаровыми. Лишь по несколько домовладений числилось за П.Д. Алексеевым и В.С. Селивачёвым, родственником Толбузиных.
Григорий (нач. 18 в.–) / ?, родили Екатерину – надворная советница (1774–?) / Петр Иванович (1769) (см. Толбузины).
Кисловка и Архаровка перешли к Толбузиным как приданое Екатерины Григорьевны и по наследству от брата её Сергея Григорьевича.
У Григория были братья и сестра:
1) Василий;
2) Алексей / ?, родили Татьяну (1784–?) / ? (Филисовы);
3) Глафира.
У Екатерины были братья и сестра:
1) Сергей – один из богатейших людей России своего времени. Он не был женат, а потому завещал наследство своё (умер 31 октября 1831 г.) своей племяннице генерал-майорше, вдове Александре Петровне Филисовой (урожд. Толбузиной); внучке Ольге Николаевне Толбузиной (в замужестве Кашпирёвой), дочери Николая Петровича и Анны Ивановны Толбузиной; племяннику Сергею Петровичу Толбузину и Петру, Ивану, Александру Толбузиным, детям Анны Ивановны, племянникам Сергея Петровича Толбузина;
2) Алексей;
3) Агриппина.
Екатерина / Пётр, родили Николая (1776–1837) / Анна Ивановна (см. Кашкаровы) (1792–1858).
Николай / Анна, родили Петра / ? (1822/23–1843/44) (см. Толбузины).
Пётр / ?, родили Евдокию (1838–1930) / Иван (1837– (см. Середенины).
На попечении Анны Ивановны оказалось четверо внуков, двоих она опекала совместно со снохой Александрой Ивановной, да ещё двоих осиротевших бесприданников – Ивана и Евдокию, детей погибшего на Кавказе Петра и умершей в 22 года от холеры матери.
ДУХАРЫНЬКА
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
В раннем детстве мы в основном были бабушкиной заботой. В Кисловке её все барынькой Духарынькой звали. Так её бабушка барыня Анна Ивановна называла, а ещё Душа моя. Нас около бабушки Дуни, как цыплят возле клушки было – и наши, и дяди Пашины дети. И на всех у неё заботы, ласки и доброго слова хватало.
Рассказывала она нам, что, когда была маленькой, жила в большом белом доме, в саду у них разные цветы росли, и играли они там с братом Ваней. А когда матери не стало, отец их в Кисловку привёз, сказал: «К бабушке поедете жить». А сам на войну ушёл, там и погиб. Иван, когда вырос, в Москву в университет уехал учиться, но не доучился, денег не было, потом в Пензе на бумажной фабрике служил.
А её бабушка отдала замуж. Иван Середенин, хоть и молодой был, но деревней управлял, дело это ему от отца перешло. Бабушка Анна не богатая была, кроме Дуни и Вани было у неё ещё четверо внуков на попечении. Но они не здесь жили.
Комментарий Веры Назаровны. Дядя Петя Середёнин, двоюродный брат папани, мальчишкой видел отца «барчат» и вспоминал потом: «Был он высокий, в белых штанах в обтяжку, а на груди верёвки белые» Это он про аксельбанты говорил, наверно.
КАШКАРОВЫ
По легенде, правде ли, начало положено роду от внука варяжского (русского) князя Гостомысла (по другой версии Годлиба, Годелайва) Игоря Рюриковича Старого (878–945) и княгини Ольги (в крещ. Елены), родивших Святослава (942–март 972), у которого от ключницы Малуши, дочери Малка Любчанина, родился Владимир 1 (Владимир Великий, Владимир Святой, Владимир Красно Солнышко, Владимир Креститель, в крещении Василий).
У Владимира были братья Изяслав и Ярослав, а также 9 братьев от других женщин отца.
У Малуши был брат Добрыня.
Сын Владимира и полоцкой княжны Рогнеды Мстислав (Храбрый, Удалой) / Мария, из алан, Тьмутараканью владевший, сошёлся в бою с касожским ханом Редедёю (Редегёю, Ридадой) и убил его. А сыновей побеждённого хана – Юрия и Романа взял на воспитание князь Владимир. Роман вскоре погиб в какой-то схватке, а Юрия женил князь на внучке своей Татьяне.
У Татьяны был брат Евстафий.
У Юрия и Татьяны родился сын Василий, он же Сююндук, в крещении Иван Черменка / ?.
У них родился сын Юрий / ?, у них – Михаил / ?.
У Михаила / ? родились сыновья Яков Сорока и Глеб (Хлеб).
У Якова / ? родились Михайло, Кузьма, Никифор.
От Михайлы Василий Сорокоумов произошёл. А от Глеба Василий Большой, Кузьма, Иван, Илья, Василий Меньшой.
От Василия Глебова Большого пошли Григорий Криворот, Иван Ощера (сокольничий, 1486), Пётр Третьяк, Полуехт Море, Дмитрий Бобр (окольничий), Леонтий, Алексей Бурун, Семён Голова, Василий Кокошка (родоначальник Кокошкиных).
От Кузьмы / ? пошли Андрей Дурный, Борис Крюк, Яков, Михайло Глебов Кашкар (родоначальник Кашкаровых. Когда вклинился в родовую линию ордынский хан Кашкар, осталось вне моих сведений), Василий Тельчак.
От Ивана пошли Дмитрий Теряй (родоначальник Теряевых), Яков Курица, Андрей.
От Ильи пошли Фёдор Беляница, Волней, Григорий, Иван (постригся в Троице-Сергиевской лавре как Иона).
В Смутные времена прямые родословные линии трудно было сохранить. В документах тех лет упоминаются многие Кашкаровы, но вывести прямую линию рода от Михайлы Глебова Кашкара мне не представилось возможным. Достоверны лишь сведения с конца 16 века:
Пётр (конец 16 в–?) / ?, родили Василия (1620-е) / ?.
Пётр был головой в воинстве против сторонников Лжедмитрия 1, «тушинского вора», посланного под Арзамас, где и разбил их.
Земли Кашкаровых на Пензенщине были в дачах Кашкарово и Щепотево.
Василий на дворянской службе (вторая половина 17 в.).
Василий (1620-е–?) / ?, родили Григория (1650-е–?) / ? .
Григорий – второй по старшинству сын, служил стряпчим, основал Широкоис в 1680 г., который в 1717 году принадлежал братьям Григорию, Петру, Степану, Фёдору и был выжжен кубанцами.
У Григория были братья:
1) Андрей, старший брат (?–начало 1690-х) / Марья, дочь Калистрата Пестрово, основателя Никольска, Николо-Пёстровки Иссинского района. У них детей не было.
2) Иван – впервые упоминается в 1698/99 г., в 1710 г. он владел помещичьим двором и крестьянами в основанной им деревне в истоке р. Малый Чембар.
Имения Ивана, Петра и Лариона к 1774 г. перешли потомкам Григория, в частности его внуку Фёдору Степановичу.
3) Ларион / ?, родили Марию (1700/21–1769) / кн. Григорий Иванович Шаховской (1706–1774), белгородский губернатор из нижегородских Шаховских.
4) Василий / ?, родили Ивана, Петра, Степана, Фёдора, Лариона.
5) Степан;
6) Фёдор.
О Степане и Фёдоре больше не известно ничего. Степан, Фёдор, Ларион (Илларион) – это Мокшанская ветвь Толбузиных. Имения Ивана, Петра, Лариона перешли к потомкам Григория.
Григорий / ?, родили Степана (до 1701– 1756) / Пелагея Алексеевна (до 1723–до 1756) (см. Огарёвы).
Пелагея – дочь секунд-майора 3 Кирасирского полка Алексея Ивановича Огарёва и Анны Яковлевны (урожд. Шишковой).
Вторым браком Степан был женат на Агафоклее Ивановне (Верёвкины) (1732–27. 06. 1815), дочери секунд-майора, убитого вместе с женой в 1774 г. пугачёвцами. Они родили: Анну / ? (Тутолмины), Прасковью / ? (Козловы-Угренины), Николая.
Овдовев, Агафоклея вышла замуж за Алексея Ивановича Бахметьева. У них родились Павел, Николай, Юрий (доктор медицины, основоположник оспопрививания), Агафоклея / князь Павел Петрович Шаховской; Варвара / Александр Яковлевич Протасов, родили графа Николая.
Степан Григорьевич был самым богатым из всех Кашкаровых.
У Степана были сёстры:
1) Анна (?–1745/56) / Фёдор Данилович Головачёв (стал позже вольтмейстером) (?–1773/89), родили Семёна (?–1731/39) / ?, у них же детей не было;
2) Мария / кн. Михаил Ларионович Кугушев, майор, а во втором браке Мария / Пётр Васильевич Татищев, премьер-майор;
3) Наталья (?–1725) / Фёдор Никитич Мертваго (?–1725), у них детей не было.
От Степана Григорьевича происходят все дальнейшие ветви пензенских Кашкаровых.
Степан (до 1701–1756) / Пелагея (до 1723–до 1756), родили Фёдора (?– 1774 / Екатерина Григорьевна (Грабовы, м. б. Крабовы).
По данным исследований немецких историков Мекленбургской школы, Грабовы – русская дворянская фамилия из мекленбургских дворян.
Фёдор – старший сын Степана Григорьевича, начинал службу в Семёновском полку, перешёл в армию, секунд-майор. Во время пугачёвского бунта Фёдор с женой и младшими дочерьми были убиты восставшими, имение сожжено вторично (первый раз – кубанцами).
У Фёдора был брат Алексей.
Фёдор (?–1774) / Екатерина, родили Ивана (1757–23. 11. 1813) / Ольга Васильевна (Никольские).
Иван Фёдорович Кашкаров – прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка. Ольга Васильевна Никольская – дочь надворного советника Василия Яковлевича Никольского (по другой версии – дочь дьячка. Жили в Широкоисе, родили 10 детей. Иван был квадратный, массивный, любил музыку (имел роговой оркестр). В 1795/96 его заботами была построена в Ширнокоисе деревянная церковь во имя Казанской Божией Матери. Роговой оркестр Ивана Кашкарова вошёл в историю музыки России. Ольга Васильевна была красавица, об этом писали многие известные люди того времени.
У Ивана были братья:
1) Сергей (1754–10.12.1819), подпрапорщик Преображенского полка. Жил после отставки в Сытинке. Суровый был барин: по его приказу запороли и тайно закопали в лесу мужика, но последствий не было. Имение продал, взял двух мужиков и жил в Москве, где и умер;
2) Алексей (?–до 1782) / ?, родили Алексея (надворный советник) / ?, родили Михаила (1752–конец 1830-х г) / ?, сержант Апшеронского, прапорщик Курского, подпоручик Азовского пехотных полков, отставлен поручиком, служил саранским частным смотрителем, земским заседателем, «ашкенасский деспот» / Полинарья Ивановна);
3) Николай (1756–13. 05. 1814) – младший сын Степана Григорьевича, начинал капралом артиллерии, потом гвардии поручик Преображенского полка, в отставку вышел бригадиром, по отставке жил в Степановке, много хорошего сделал для крестьян, храм там он же поставил. По воспоминаниям крестьян, учил их рациональному ведению хозяйства, выдавал деньги на обзаведение. Отселил 4 семьи на свои новые земли, и от них зачалась Степановка Бессоновского района. В молодости был кутила и повеса, а к 40 годам остепенился, стал религиозен и безупречен. Его имения перешли к Сергею Фёдоровичу и наследникам Ивана Фёдоровича.
Вера Назаровна Терёхина с внуком Борисом Дорошиным
и его женой Илоной возле храма в с. Степановка
Иван (1757–23.11.1813) / Ольга, родили Анну (1792–к 1858) / Николай Петрович, поручик (см. Толбузины).
У Анны были братья и сёстры:
1) Степан (1785–1838/47), старший сын, начинал службу коллежским секретарём, в 1812 г. вступил в Конный полк Пензенского ополчения, поручик, жил в Широкоисе, в Пензе / Ольга Васильевна.
2) Николай (1787–?), актуариус коллегии иностранных дел, подпрапорщик Семёновского полка, подпоручик, штабс-капитан, капитан Бординского пехотного полка, подполковник / Александра Егоровна Асенкова, актриса (гражданский брак), родили Варвару Асенкову (10.04.1817–19.04.1841) – знаменитая русская актриса, которая умерла от чахотки в 24 года.
За сокрытие бунта в Семёновском полку Николай был осуждён, 2 года провёл в крепости в Бобруйске, потом отправлен с сохранением чина в Кавказский корпус. Участвовал в Персидской и Русско-Турецкой войнах / Екатерина Александровна, дочь статского советника Александра Ивановича Молчанова, родили:
– Василия (14. 07. 1833–к 1901), Ростовский гренадёрский полк принца Фридриха Нидерландского, прапорщик, поручик, герой Севастополя / Лидия Михайловна Свищова (1850–1908), дочь гвардии полковника Михаила Платоновича Свищова, владельца с. Свищово Наровчатского уезда (Ныне Спасского) и с. Леплейка Инсарского уезда, родили Ольгу – обучалась музыке у Л. С. Шора / Никита Дмитриевич Уваров из Леплейки Мокшанского р-на, родили Ольгу, Татьяну и Наталью;
4) Константин (04.07.1836–16.06.1882), унтер-офицер, подпрапорщик, прапорщик, поручик / Елизавета Михайловна Свищова, родили:
– Екатерину / Пётр Дмитриевич Литвинов, родили троих сыновей: Михаила – юрист / Мария Густавовна Армолик;
– Ивана – юрист, прапорщик запаса армейской кавалерии, жил в Сытинке.
Эта пензенская ветвь Кашкаровых пресеклась.
5) Иван (1798/99–1833/38), майор, жил в Степановке, Пелетьме / Афимья, родили:
– Данила;
– Никифора;
– Дмитрия / ?, родили Гаврила (?–1720) / ? , родили Петра и Алексея;
– Алексея / Агафья Александровна, родили Михаила – это Чембарская ветвь Толбузиных.
5) Фёдор (1798/99–13.02.1847), жил в Широкоисе, служил в пажеском корпусе, Бородинском пехотном полку, прапорщик, подпоручик, по отставке жил один в Степановке, Родниках.
6) Павел (1799/1800–весна 1837), камер-паж, прапорщик в лейб-гвардии Преображенском полку, поручик, жил по отставке в Родниках;
7) Сергей (1795–03.02.1834), кадет, гренадёр Кексгольмского полка, подпоручик, поручик, герой Бородина, после войны лейб-гвардии Павловский полк, штабс-капитан, майор, Ревельский пехотный полк, пехотный полк Принца Карла Прусского, подполковник. Жил в Москве / Юлия Петровна (Гусятниковы), дочь купца 1 гильдии золотопромышленника Петра Михайловича (1752–1816) / Наталья Ивановна, родили:
– Владимира (17 июня 1829–?);
– Юлию (15 июня 1831–?);
– Сергея (9 июля 1832–?) – юноша лишился ума, опекала его Екатерина Ивановна, тётя;
– Наталью / Степан Семёнович Дудышкин.
У Юлии Петровны была сестра Евгения (1803–1880) / Николай Аполлонович Майков, родили 5 детей, в т. ч. поэта Аполлона Майкова.
После смерти Сергея Ивановича семья переехала в Санкт-Петербург, а с конца 1860-х жили в Степановке;
8) Екатерина (1791–1871), старшая из дочерей, жила одна на Катином хуторе, опекунша племянника Сергея, лишившегося ума.
9) Варвара (1795–1833/38) / Николай Франциевич Массарий, подпоручик, коллежский асессор, родили Ольгу (?–1859/72) / дворянин Шипунов, остались малолетние дети.
ШИШКОВЫ
Шишковы – старинный русский боярский, потом дворянский род, ведущий начало от Микулы (Николая) Васильевича по прозванию Шишка (Шишок), правнука Юрия Лозинича, который, скорее всего, прибыл на службу к великому князю тверскому Ивану Михайловичу (1425 г.) из Владимира. Род записан в VI часть родословной книги губерний Тульской, Рязанской и Московской, в Бархатную книгу. Ветвь этого рода записана также в VI часть родословной книги Тверской и Оренбургской губерний; герб её внесён в III часть Общего Гербовника.
Лазыня (Лазарь) (1235–1285) / ?, родили Юрия Лазынича (Влазынича) (1270–1315).
Юрий / ?, родили Григория (Гаврилу) (сер. 14 в.).
Григорий (Гаврило) / ?, родили Василия (2-я пол. 14 в.).
Василий / ?, родили Микулу (Николая) Шишка (сер.-конец 14 в.).
У Микулы был брат Иван Борозда, основоположник многих дворянских родов.
Отходящая от Микулы линия оказалась во многом не изученной, как утверждают историки И.В. Меркулов и Н.В. Штыков.
Микула (Николай) / ?, родили Алексея (конец 14–нач. 15 в.).
Алексей / ?, родили Андрея (Алексея) (умер не ранее 1538 г.).
Андрей (Алексей) / ?, родили Юрия / ?, с него пошла младшая ветвь Шишковых.
У Юрия были братья:
1. Меркурий / ?, родили Романа, бездетен;
2. Григорий / ?, родили:
А) Афанасия / ?, родили: Михаила, бездетен, Анну / Василий (Кувшиновы), родили Марию / Пётр Михайлович Постельников, родили Марию / Пётр Фёдорович Волконский;
Б) Истому / ?, родили Кудаша, бездетен;
В) Стефана (Степана, ок. 1550) / ?, родили:
а) Ивана Булата / ?, стряпчий в Торжке, а во 2 браке отца / родили:
б) Акинфия, бездетен;
в) Андрея, Булатова сына;
г) Ипата Богдана Булатовича / ?, родили Афанасия (Алферия), Михаила, Богданова сына / ?, Александра, Никиту / ?, родили Ипата (Игнатия);
Г) Михаила (служил у Симеона Бекбулатовича) / ?, родили Савелия (убит поляками) / ?, родили Фёдора, бездетен, Нефёда, бездетен, Алексея / ?, родили Якова;
Д) Степана Беззуба – городской голова в Таре / ?, родили:
– Русина, бездетен;
– Андрея, у него был внебрачный сын Яков Иванович / Мария (?–1723), дочь Юрия Степановича Татищева, родили Никифора, стряпчий, Петра, стряпчий (2-м браком Мария / Иван Иванович Ляпунов);
– Фёдора, служил у Симеона Бекбулатовича, бездетен;
Е) Акинфия / Афимья, родили:
а) Тимофея Акинфиевича (Афанасьевича) / ?, родили:
– Акинфия Тимофеевича / Мавра, родили: Прасковью Акинфиевну, девица;
– Ивана Тимофеевича / ?, родили: Семёна Ивановича /?, родили Никиту, стольник, хорунжий / Евдокия Панкратьевна (во 2 браке была за Фёдором Репьёвым), родили Артемия, Алексея; Григория Ивановича, воевода в Красноярске / ?, родили Степана, стольник, Дмитрия, Афанасия, стряпчий; Андрея Тимофеевича / Мария, родили: Дмитрия, бездетен, Степана / ?, родили Ивана, а 2-м браком с Марией родили Семёна (в 1678 г. убит) / Анна, дочь Никиты Ивановича Зилова (в 1 браке была за Иваном Васильевичем Шишмарёвым), Андрея, бездетен, Никиту, Фёдора, Алексея, Михаила, морской лейтенант; Ивана, стряпчий / Евдокия, дочь Алексея Нефёдовича Щербатова и Дарьи Осиповны, родили Ивана, Евстафия (Евтихия), Ивана, Фёдора, Семёна, Якова (убит поляками) / ?, родили Никифора / ?, родили Семёна / Прасковья Николаевна Денисьева, Петра, стряпчий (Яков и Петр – братья, жили в Твери, имели 41 крепостного),
– Осипа Тимофеевича, бездетен;
– Кузьму Замяту Тимофеевича / ?, родили: Дмитрия Кузьмича, бездетен, Лаврентия Кузьмича Замятина сына / ?, родили Якова, бездетен, Герасима Кузьмича, воевода в Угличе, потом в Ростове / ?, родили Афанасия, стряпчий, Ивана, стряпчий, стольник, есаул в Азовской кампании /Аграфена Ивановна Чемесова, им предписано было переехать в Санкт-Петербург по окончанию Столетней войны, родили Герасима, Ивана, стольник, есаул в Азовской кампании / Лукерья, дочь Афанасия Ивановича Сомова, Якова / Наталья, Венедикта Герасимовича, лейтенант в Азовской кампании / ?, родили Федосью / ?? Давыдов, Ивана;
б) Семёна (Несвитая) Акинфиевича / ?, родили: Дмитрия Семёновича (убит от немцев) / ?, родили Василия / внучка нижегородской помещицы Хвостовой, родили Антона /?, родили Ивана (убит от немцев), бездетен, Антона / Евдокия Поликарповна, родили Марка, стряпчий, Василия, Антипа, стольник, лейтенант Семёновского полка / Татьяна;
в) Ивана Шестака Акинфиевича Старшого, в 1650-м воевода в Ст. Руссе, / ?, родили Никиту, Матвея / ?, родили Ивана, Степана, Герасима
г) Ивана Акинфиевича Младшего / ?, родили: Ивана / ?, родили Ивана Ивановича / ?, родили Григория Ивановича, воевода в Красноярске / ?, родили: Василия Григорьевича, Ивана Григорьевича, стольник / ?, родили: Лаврентия Ивановича, стольник / ?, родили Ивана Лаврентьевича, стряпчий / Евдокия, дочь Алексея Нефёдовича Щербакова и Дарьи Осиповны; Ивана Ивановича, бездетен; Ивана Ивановича / ?, родили Афанасия Ивановича, стряпчий; Семёна Ивановича, стольник, участник Крымской кампании, погиб при Чигирине / ?, родили: Якова, Данилу, девочку / Алексей Дмитриевич Елецкий, а 2-й брак с Борисом Степановичем Пусторослевым, Михаила, Андрея, Ивана / Евдокия Севрюкова,
Фёдора, Никиту, хорунжий, Лариона, воевода в Моршанске, Акинфия, бездетен, Александра / ?, родили Василия, Семёна, Фёдора / ?, родили Михаила Фёдоровича / ?, родили Леонтия, Сергея, полковник / Прасковья Ивановна Сумина, родили Ирину / Степан Фёдорович Муромцев, Лариона, стольник, воевода в Можайске.
Юрий / ?, родили Фёдора / ?.
У Фёдора были братья:
– Алексей / ?, родили Никиту, бездетен;
– Степан;
– Замятня;
– Лопырь;
– Никита /, родили Ивана / ?, родили Гаврилу / ?, родили Михаила (убит в Туле) / ?, родили Данилу, убит поляками под Тверью, Фрола Казарина Гавриловича (убит в схватке у Калязина монастыря) / ?, родили Юрия Фроловича, Казаринова сына, Ивана Фроловича Казаринова сына, Никифора Фроловича, бездетен, Матвея Фроловича (убит поляками), Луку Лучанина Фроловича, жил в Кашире, защищал Москву от поляков,
– Михаил / ?, родили Данилу (убит поляками), Владимира;
– Иван / ?, родили Михаила, Ратая.
Фёдор / ?, родили Петра (Ратая) (–1581 г.) / ?.
У Петра были братья:
– Семён (Семейка) / ?, родили Игнатия, бездетен;
– Василий / ?, родили Якова.
Пётр (Ратай) / ?, родили Семёна, губной староста в Торжке / ?.
У Семёна были братья:
1) Матвей, воевода в Твери, бездетен;
2) Григорий / ?, родили Нефёда, бездетный;
3) Пётр, бездетен;
4) Нехороший 4Петров сын, новик в Твери.
Семён / ?, родили Якова, жил в Твери, переведён в Санкт-Петербург.
Ларион (Илларион) Семёнович – московский дворянин, стольник / ?, предписано жить в Санкт-Петербурге.
– Иван Семёнович, бездетен;
– Василий Семёнович (убит поляками) / ?, родили Якова / ?, родили Петра Старшего, Алексея, Петра Младшего;
– Михаил Семёнович, московский дворянин / ?, родили Василия, Савву / ?, родили Екатерину / Фёдор Иванович Тяпкин, Евдокию / Семён Иванович Хомутов, Ивана.
Яков / ?, родили Анну / Алексей (Огарёвы).
У Анны были братья:
– Пётр, стряпчий;
Иван, стряпчий;
Анна / Алексей, родили Пелагею (1723–1756) / Степан (до 1701–1756) (см. Кашкаровы).
НИКОЛЬСКИЕ
Яков (конец 1600–?) / ?, родили Василия / ?.
Василий был надворным советником.
Василий (1720-е–?) / ?, родили Ольгу (1777–1865) / Иван (1757–1813) (см. Кашкаровы).
4 Нехороший – это имя.
Ольга замуж вышла рано, к 16 годам уже родила первенца. О ней писали И. М. Долгоруков, И. А. Салов, Ф. Ф. Вигель.
Оставшись богатой вдовой, она жила в Широкоисе, владела Сытинкой, Пелетьмой. В 1858 году её тщанием был построен в Широкоисе каменный храм во имя Казанской Богоматери с притворами вмч. Ивану Воину и Николаю Чудотворцу.
В 1859 году Ольга Васильевна отпустила из крепости треть своих крестьян.
Похоронили её в склепе под церковью и до 30-х годов 20-го века крестьяне Широкоиса поминали как святую.
Храм во имя Казанской Богоматери в с. Широкоис
ОГАРЁВЫ
Русский дворянский род, происходящий от мурзы Кутлу Мамета, прозванием Огар, выехавшего из Золотой орды к великому князю Александру Невскому (1252–1263) и крестившегося с именем Пантелеймон.
Пантелеймон (2-я пол. 13 в. / ?, родили Александра (нач./сер. 14 в.) / ?.
Александр (нач./сер. 14 в.) / ?, родили Кирилла / ?.
Кирилл (сер./конец 14 в.) / ?, родили Андрея / ?.
У Андрея были братья:
1) Семён / ?, родили Бориса / ?, родили Дмитрия (бездетен);
2) Иосиф (бездетен);
3) Фёдор / ?, родили Ивана (бездетен).
Продолжил род Огарёвых именно Андрей.
Андрей (нач. 15 в.) / ?, родили Василия (упоминается в 1530 / 40 г.) / ?.
У Василия был брат Григорий, оставивший большое потомство (см. Шишковы).
Василий (сер. 15 в.) / ?, родили Фому Нелюба / ?.
Фома Васильевич Нелюб упоминается в документах 1609–1618 г. как воевода в Михайловском, участник отражения крымцев, сторонник «тушинского вора».
Фома Нелюб (4-я четв 15 в.) / ?, родили Ивана (упоминается в 1609–1630) / ?.
Иван Фомич – стольник, воевода в Кокшайске.
Иван / ?, родили Данилу (1-я треть 16 в.) / ?.
Данила / ?, родили Никиту (2-я треть 16 в.) / ?.
Никита был наместником в Ваге при Иване 3.
Никита / ?, родили Петра (4-я четв. 16 в.) / ?.
Пётр / ?, родили Иллариона (1-я треть 17 в.) / ?.
У Иллариона была сестра Анна / Дмитрий Борисович.
Илларион / ?, родили Ивана / ? (середина 17 в.) / ?.
У Ивана были братья:
1) Фёдор;
2) Гавриил (жил в 1785) / ?, родили Александра (1785–1812), капитан лейб-гвардии Финляндского полка, умер от ран, полученных под Москвой.
Иван / ?, родили Алексея (?–1779), стольник, секунд-майор 3 кирасирского полка / Анна Яковлевна (см. Шишковы).
У Алексея были братья и сёстры:
1) Илья / ?, родили Богдана / ?, родили Платона / ?, родили:
– Николая (24.11.1813–31.05.1877, революционер, поэт-демократ);
– Александра (?–1806);
2) Лаврентий;
3) Илья (1790–1753/54), майор, жандармский полковник / Мария Владимировна (Акинфовы), родили:
– Константина (26.04.1819–?), генерал-лейтенант, Пермский губернатор / Евдокия Степановна (Костины);
– Николая (23.04.1820–?), моск. полицмейстер, генерал-майор / ?, родили Павла;
– Михаила (26.01.1828–?), поручик / Александра Матвеевна (Читау), родили дочь Марию / Александр Семёнович (Панчины).
4) Ольга (08.07.1849–?) / Александр Александрович (Кавелины);
5) Александра / Ричард Троянович (Мевес), полковник.
Алексей (?–1779,) Анна (1-я треть 18 в.) /, родили Пелагею (1723–1756) / Степан (см. Кашкаровы).
У Пелагеи был брат Сергей (1794), прапорщик / ?, родили Алексея (1791–1859).
ТОЛБУЗИНЫ
Толбузины – боярская, а позднее – древняя дворянская фамилия в разных губерниях России, происходящая от князя Фёдора Константиновича Меньшого Фоминско-Березуйской ветви Смоленских князей.
Если верить Интернету, это потомки Рюрика, которые потеряли княжеский титул, поступив на службу к московским царям и превратились в дворянский служилый род. Эта ветвь в дальнейшем пошла от ордынского хана Толбуги, принявшего православие и женившегося на смоленской княжне из рода Рюрикова.
Доподлинно прорисовалась такая родовая нить: в 1842 г. род Толбузиных внесён в 6 часть дворянской родословной Пензенской губернии, в Бархатную книгу. Основоположник рода Толбузиных – Вел. кн. Глеб Константинович. Через два поколения от него:
Юрий (конец 13 в.) / ?, родили Константина Толбугу Фоминского (нач. 14 в.) / ?.
Константин / ?, родили Фёдора Толбугу Меньшого (?–1348), кн. Фоминско-Березуйской ветви Смоленских князей /?.
Фёдор пал в Куликовской битве.
Фёдор Толбуга Меньшой / ?, родили Ивана (?–1401), уд. кн. Толбузинского.
Иван был воеводой у Великого князя Василия Дмитриевича.
У него были братья:
1) Василий, уд. кн. Козловский;
2) Фёдор (?–1348), уд. кн. Ржевский.
Иван (1401) / ?, родили Семёна / ?.
В июле 1474 боярин Семён был отправлен Иваном 3 послом в Венецию.
Семён / ?, родили Фёдора / ?.
Фёдор / ?, родили Дмитрия Сулеша (ум. 1588) / ?.
Дмитрий Сулеш / ?, родили Фёдора (?–1660) / Татьяна Дмитриевна (1602–?).
Фёдор / Татьяна, родили Василия / ?.
Василий / ?, родили Ивана / ?.
В 1708 г. пензенские владения Толбузиных относились к Азовской (Воронежской) губернии.
В 1717-м году они подверглись опустошительному набегу кубанцев, о злочинствах которых свидетельства бутурлинских крестьян зафиксированы в местной краеведческой литературе. Также Саранский ландрат Л. Ф. Аристов доносил о причинённых ими разрушениях и убийствах.
У Ивана были братья Василий и Алексей, сестра Глафира.
Иван / ? родили Петра (1769–до 1850) – гвардии поручик, премьер-майор, старший из братьев) / Екатерина Григорьевна (1774–?) (см. Архаровы).
У Петра были братья:
1) Сергей;
2) Михаил;
3) Илья / ?, родили Фёдора;
4) Алексей / ?, родили:
– Николая;
– Дмитрия / ?, родили Артемия, Софью и Ольгу.
В 1762 г., по 3-й ревизии, Кисловка принадлежала по большей части Архаровым, немного их родственнику В. С. Селивачёву, немного П. Д. Алексееву.
В 1785 в составе Инсарского уезда за Петром Ивановичем Толбузиным числилось в Большой Кисловке 355 ревизских душ и Малая Кисловка, Новая деревня, Архаровка – выселки из Большой Кисловки.
В 1785 г. Кисловка также числилась за Петром Ивановичем Толбузиным.
Пётр (1769–до 1850) / Екатерина родили Николая (поручик, титулярный советник, (1776–1837) / Анна Ивановна (1792–к 1858) (см. Кашкаровы) (1792–1858).
У Николая были братья и сестра:
1) Павел (1778–?);
2) Сергей (1773–1855) / ? в 1850 г., при отмене крепостного права за ним числилось 1155 человек. Ведя разгульную жизнь, он попал в долги, ярославское имение перешло к мещанке Дарье Васильевне Забелиной, а пензенские перешли к племянницам Марии и Александре Толбузиным. Вторым браком Сергей был женат на Олимпиаде Петровне, родили Анну, Веру, Сарру, Нонну. За Саррой Сергеевной и Верой Сергеевной (совместно с Верой Ивановной и Анной Петровной) Толбузиными показан в 1899 г. Большой Умыс Камешкирского (ныне Кузнецкого) района, в совместном владении с Ниной Петровной Колпаковской.
3) Александра / ? (Фелисовы).
Братья Толбузины владели также частью Бутурлино, Кисловки, Архаровкой, пустошью Костяево (Костыляй).
Николай (1776–1837) / Анна родили Петра (штабс-ротмистр лейб-гв. Измайловского полка) (?–до 1861 г.) / ? (1822/23–1843/44, гражданский брак).
У Петра были братья:
1) Александр (юнкер, поручик, штабс-ротмистр, умер, к 1861 г., м. б. погиб в Крымской войне 1850–1858 г. / Леокадия (?–1857), родили Александру / ? (Каратыгины) и Марию.
2) Иван, штабс-ротмистр / Александра Ивановна (?–1860-е), родили Анну и Петра – подполковник / Вера Ивановна, родили Сарру, Анну, Веру, Нонну, Сергея / Вера (Скалон), родили Николая / ?, родили Владимира / ?, родили Зою; Марину; Тамару / ?, родили Юрия (умер в детстве);
4) Ольга / ? (Кашпирёвы).
В 1831 году Пётр, Иван и Александр были несовершеннолетними: в 1855 г. им перешло наследство от родственника В. С. Селивачёва.
Александра Ивановна (вдова Ивана Петровича) и Анна Ивановна (вдова Петра Ивановича) были опекуншами Петра и Анны Ивановичей;
Анна Ивановна была опекуншей Марии и Александры Александровны, а также воспитывала Евдокию и Ивана, осиротевших детей Петра.
В 1850-е годы в Ярославском суде идут процессы о возмещении долгов разным лицам: Пётр Николаевич – 9000; Иван Николаевич – 40 000; Александр Николаевич – 100 000 руб.
Долги уже в 60-е годы оплатила за племянников Ольга Николаевна Кашпирёва.
В 1861 г. у С. П. Толбузина в Кисловке было 92 двора; у А. Н. Толбузина и его дочерей Марии и Александры а Кисловке и Архаровке 78 дворов.
Пётр / ? родили Евдокию (1838–1930) / Иван (1837–?) (см. Середенины).
Иван и Евдокия были детьми Петра от гражданского брака, жена его умерла от холеры в 1843/44 гг. (эпидемия была в 1841–1856 г.). Пётр привез детей в Кисловку к своей матери Анне Ивановне, документальных свидетельств тому не сохранилось, кроме воспоминаний Петра Алексеевича Середенина (двоюродного брата деда моего Назара Ивановича Середенина), который мальчиком видел Петра Николаевича: «в белых штанах, весь в белых верёвках на плечах и на груди (эполеты и аксельбанты). Он же говорил об особой любви «барыни Анны Ивановны» к внукам-сиротам: она называла Евдокию «душа моя, духарынька». В деревне Евдокию пожизненно называли «барынька» и «духарынька».
Вера Назаровна Середенина, моя мама, вспоминала, что в детстве очень любили они слушать рассказы «бабушки Духарыньки» о том, как «они с братом гуляли в саду с клумбой с цветами перед большим белом домом». Деревенские дети воспринимали эти рассказы, как сказку.
Вера Середенина
НА КОМ СТОИТ РОССИЯ
Велика страна Россия,
А на ком стоит она?
Скажем, бабка Евдокия
Отслужила ей сполна.
Семерых внучат растила
Да трёх правнуков ещё.
И откуда брались силы? –
Ведь росточек небольшой!
Лидия Ивановна Дорошина возле развалин дома Середениных в д. Кисловке, который стоял на месте первого дома Толбузиных
Шалью плечики накроет,
Успевает там и тут,
Всех накормит, успокоит,
Пока мамки не придут.
Они в поле рожь косили
И вязали во снопы
Да в суслоны их сносили,
Лишь блестели их серпы.
Помню я её былину
Про могутного Илью…
Помяни, господь, былиночку,
Бабку милую мою.
В 1860 году из крепостной зависимости выходили 92 двора Сергея Петровича Толбузина и 78 дворов Александры Марии Александровн в Кисловке и Архаровке.
У Евдокии был брат Иван (1834/35–январь 1918). Он окончил два курса Московского университета, но за неимением средств оставил обучение и практически всю жизнь работал в канцелярии Пензенской бумажной фабрики Сергеева (Асеева). Он трижды женился в молодости, но все его жёны умирали, а детей не было. Вековал потом вдовцом, помогал племяннику Назару, моему деду, которого очень любил, умирая, завещал ему всё своё имущество.
НАСЛЕДСТВО
РАССКАЗЫВАЛА ФЕВРОНИЯ ВАСИЛЬЕВНА СЕРЕДЕНИНА
Отец (так она звала мужа, деда Назара) в 16-м году из армии пришёл и хотел в Пензе обосноваться. У дяди, Ивана Прохоровича, квартира была большая, а жил он один. Три раза пытался семью завести, да все жёны вскорости помирали. Он решил больше судьбу не пытать, работал да в церковь ходил. Назара он как сына родного любил, в свою контору писарем взял.
А отца в полицию звали, на хорошие деньги. Только дядя отговорил: «Мой тебе совет, Назар, ехать в деревню. Скоро революция начнётся, полицейских убивать будут, и голод в городе начнётся. В деревне как-нибудь прокормитесь».
А тут ещё меня испуг взял. У дяди телефон был дома. Я тогда не понимала, что это такое. Видела, как он с ним по трубке разговаривает. Была раз дома одна, он затрезвонил, я и поднесла к уху эту трубку, как дядя делал. А там разговаривают! Никак, нечистая сила! Вечером пристала к отцу: «Давай уедем! Мне тут боязно».
И уехали. Иван Прохорович к нам в Кисловку наезжал. Помню, перед сенокосом, и окосья проверит, и как косьё отбили. Мужикам, бывало, велит снаряженье в телеги складывать, и чтобы мы, женщины, поели, следил.
Он в восемнадцатом году умер. Квартира у него была казённая, а всё имущество он отцу отписал.
Зима была. Мы на розвальнях поехали в Пензу. Там ещё перекладные наняли. Что смогли забрать, в свой возок нагрузили. Доехали до Грабово. На станции отцу говорят:
– Не довезёте, дорога дальняя, плохая, да и шалят по деревням… Сдайте в вещи багаж, в Булычёво придут, получите.
Отец в санях только машинку «Зингер» оставил, да сундук – здоровый, железом окованный, с книжками да кое-какими вещами. Это мы и довезли, а остальное пропало.
Евдокия (1838–1930) / Иван (1837–?), родили Назара (10.10.1879–16.06.1953) / Феврония (см. Золкины).
КЛАД
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
В лето 1961 года, в выходной день, собрали помочь ломать саманную избу, построенную прадедом Иваном. В ней теперь жил пасынок дедушки Паши дядя Ваня Середёнин (Платоныч).
Раскидали крышу, свалили стропила и в карнизе нашли толстенную пачку николаевских денег – большие красивые листы; мешок керенок – бумажки беленькие с черными цифрами, и книгу, толстую, в кожаном переплёте с тремя медными уголками (одного не было), изрядно погрызенную по краям мышами. Деньги сбросили нам, а книгу взял Платоныч со словами «Посмотреть надо».
Керенки мы побросали с обрыва на Острове в пруд и следили, как они трепещут в воздухе и качаются на водной ряби.
На николаевские деньги долго ещё выменивали друг у друга всякие нужные предметы: каланцы, чёртовы пальцы, школьные перья…
О книге я вспомнила, когда нашла у тётушки Мани на подловке ящики с остатками дедушкиной библиотеки. На мой вопрос, что с ней, где она, Платоныч ответил:
– Эка вспомнила! Да мы её ещё тогда искурили. Дядя Петя говорил родословная какая-то. Я и не читал, что там.
ЗОЛКИНЫ
По семейной легенде, основоположником этой ветви был ассириец, сбежавший от турецкой резни. Золкины не были крепостными, но были приписаны к деревне, потом селу Кисловке.
Алексей (сер. 1700 –?) / ?, родили Тимофея (1775–1840) / ?.
Тимофей / ?, родили Игнатия (1811–1883) / Екатерина Фоминична (1810–?).
Игнатий Тимофеевич был печником, дело своё передал сыну Ивану.
Игнатий (1811–1883) / Екатерина 1810–?), родили Ивана (1831–1891) / Варвара Матвеевна (1831–?).
Иван же обучил умению класть печи сына Василия.
У Ивана были братья:
Николай (1836–) /А графена Фокинична (1831–?);
Матвей / ?, родили Василия / Анна, родили Евдокию.
Иван (1831–1891) / Варвара (1831–?), родили Василия (1860–?) / Прасковья Петровна (1860–?).
Василий Иванович славился в округе как мастер печных дел. Рассказывали старожилы, что он ставил условие, чтобы в первую выпечку один каравай отдавали ему, один раздавали нищим, которые тогда побирались по деревням в большом количестве. А денег за работу с бедных он не брал вовсе. Семья кормилась, в основном, от его трудов.
Был он очень высок ростом, худощав и смугл, с чёрными кучерявыми волосами, что редкость в наших «соломенных» местах.
Одевался тоже не по-местному, носил чёрную безрукавку и белые шерстяные носки, в которые заправлял порты – на манер татар (турок). Вероятно, это была семейная традиция.
Василий и Прасковья похоронены на кисловском погосте.
У Василия были сёстры и брат:
1) Дарья (1851–?);
2) Агафья (1851–?) / Николай (Дергуновы). Они поженились в 1875 г.;
3) Алексей / Прасковья Киприановна, родили Ефима (1893–?).
У Прасковьи были сёстры и братья:
1) Анисья / ?, родили:
– Татьяну / Александр (Сурковы), родили Николай / Валентина,
– Василия / Мария (Ерофеевы),
– Александра / ?, родили Виктора (умер молодым).
2) ? брат / ?, родили Елену / Александр (Волковы), родили:
– Виктора / ?,
– Николая / ?.
3) Прасковья / Пётр (Гусевы), родили:
– Пелагею / Виктор (Ярославцевы),
– Алексея / Степанида (Швыровы), родили Тамару / ?, Валентину / ?, Бориса / ?, Виктора / Римма (Гришины), Сергея / ?, Дмитрия / Галина, Любовь / Владимир (Бакановы), родили Олега и Александра (Бакановы, булычёвские).
Василий (1860–?) / Прасковья (1860–?), родили Февронию (24.06.1886–14.02.1964) / Назар (10.10. 1879–15.06.1954) (см. Середенины).
У Февронии были сёстры и братья:
1) Евфимия / ?;
2) Синклитиния (1872–?);
3) Пелагия / Филипп (Малкины), родили:
– Николая;
– Владимира;
– Таисию;
– Клавдию (все умерли в детстве);
– Ольгу / ?, родили Георгия (умер в детстве);
– Константина / Раиса (Овсянниковы), родили ?, а во втором браке с
Анной родили Валентину.
Пелагея Васильевна Малкина с дочерью Ольгой
Константин в юности поднял бочку с соляркой, повредил позвоночник, стал горбатым, жил в Булычёво с Лидией и умер на третий день после матери;
– Фёдора / Раиса родили:
– Светлану / Юрий (Белоусовы), родили Виталия (Белоусовы, пензенские);
– Юрия / Ирина, родили:
– Наталью / ? (Конновы), родили Алексея, девочку;
– Галину;
– Евгению / ?, родили Карину, Николая. Живут в с. Засечное.
У Ирины от 1 брака родились дочери:
– Валентина (не замужем);
– Татьяна / ?, родили Александра и Милу.
КВАРТИРАНТКА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Дядя Филя был высок ростом, но на полголовы ниже бабушки Поли, в ней было два метра пятнадцать сантиметров. Она была самой высокой из сестёр, тоже кудрявой, но менее смуглой, чем моя бабушка Хоня.
В 5-6 классах я зимой жила у неё «на квартире», поскольку из Тучковки ходить до школы было далеко – под шесть километров, а в интернат завселяли ребят из неполных или нуждающихся семей.
Дядя Филя в те годы отбывал срок (расскажу об этом позже), Костя ещё не сошелся с Лидией и жил в родительском доме. А дом их и доныне стоит ровно напротив железнодорожного вокзала – окна в окна. Мне поставили железную кровать за галанкой, как мы называли голландские печи, отгородили ситцевой занавесочкой. В передней стояла ещё большая кровать с горой подушек, на которой спала баба Поля, и стол. Костя днём дома бывал редко, а ночевал в прихожей – там стояла ещё одна кровать сбоку от русской печки и буржуйка. Топилась обычно по утрам голландка, а вечером готовили и разогревали еду на буржуйке. Запомнился едкий привкус угольной гари в немудрящих блюдах, которые готовила мне бабушка Поля. Обычно это был суп с макаронами на гусином бульоне (гусей разводили в Тучковке, папа привозил мне обычно тушку целиком или разрубленную на кусочки).
В школу надо было ходить через ряд железнодорожных путей. Обычно они были заняты товарными составами и, если рядом не было тамбура, чтобы перелезть, мы подныривали под вагонами с риском для жизни.
Вечерний перрон был для молодёжи своеобразным проспектом. Там устраивались свидания, пары прогуливались в ожидании скорого или горьковского пассажирского. Мелкота мельтешила под ногами, толкалась, бросалась снежками, устраивала потасовки. У меня от подобных неприятностей была защита – соседские мальчишки – одноклассник Фарид Самакаев и его брат, который был старше нас на год, Саид.
Завораживала, казалась необыкновенной жизнь за стёклами вагонов. Думалось, что и люди там едут необыкновенные.
АКЫН
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
О дяде Филе осталось смешное воспоминание. На Серьгов день – во имя Сергия Радонежского престольный праздник в Тучковке, в нашем доме собрались гости. Гостей было много – и родственники до 3-4 колена, и друзья родителей из соседних сёл. Нам, ребятишкам, в избе и места не хватало, что нас несказанно радовало – можно было допоздна, пока все не разойдутся или не угомонятся, бегать на улице с друзьями, в домах которых была такая же картина.
Когда деревня поутихла, пошли и мы по домам. Заходим в коридор – своего рода веранда перед сенями, в котором, за неимением будки обитал наш большой рыжий пёс Бобик. В обнимку с ним сидит на полу пьяный дядя Филя и подобно акыну поёт: «Собака сидит на цепи, звёзды горят в небесах…» и далее в том же духе.
УГАР
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
У Малкиных трагедия произошла. Сварили они ужин на буржуйке, ужинать сели. И зашла к ним женщина из Бутурлино, про которую слава ходила, что колдунья она. Ну, её тоже ужинать посадили. Потом она домой ушла. Костя на посиделках был, вернулся за полночь, а в избе все без сознания лежат и гарью пахнет. Угорели все. Он их на снег во двор перетаскал, взрослые оклемались, а Ольгин сын Юрочка так и помер.
Погудел народ, что это колдунья устроила.
В тот же год, по осени уже, в Бутурлино праздновали их престольный праздник Ивана Постного. Дядя Филя сильно выпивши был, его племянник проводить взялся. И на тропочке в коноплянике встретилась им та самая женщина. Кто из двоих её убил, неизвестно (у племянника к ней и свои претензии были), только Дядя Филя вину взял на себя и сидел потом в тюрьме.
Братья Фёдор Филиппович и Константин Филиппович Малкины
КАРАМЕЛЬ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Не секрет, что конфетки в нашем детстве были редким лакомством. «Дунькину радость» ещё покупали – слипающиеся засахаренные подушечки. Батончики соевые мы на тряпьё по весне у торгаша выменивали. А что до шоколадок, так и не слышали вовсе. Изредка карамелькой угощал кто-нибудь. Помню, на Троицу бабушку Хоню в гости ждали, все глаза я проглядела, чтоб первой увидеть её на булычёвской дороге. И увидела – высокая была бабушка, издалека видать. Пришла она и дала нам с Володей по две карамельки. На обёртке смородина нарисована, и конфетки большие. Сласть!
А как-то осенью играли мы на печи в куклы по причине слякоти и холодрыги на улице: я, Тамарка Хорева и Райка Попкова. Куклы у нас были самодельные, из тряпок свёрнутые. Некоторым глаза и губы рисовали, а иные и так хороши были!
И вдруг открывается дверь и входит в избу цыган не цыган, высоченный, смуглый, с чёрными-пречёрными кудряшками парень.
Мама заойкала:
– Федя, отслужил? Как это ты надумал к нам прийти? Проходи, проходи, я так рада!
А Федя этот рассыпает нам на печи, так, думается, килограмма три карамелек – обёртки блестящие, вишенки на них прекрасные, всю подстилку покрыли.
Радость от этого до сих пор помнится. Сегодня, 9 июня 2016 года «улетел на небушко», как говорит моя меньшая внучка, Фёдор Филиппович Малкин – любимый кузен моей покойной мамы. Из родни золкинской ассирийские гены в нём проявлены были всех ярче.
- Евдокия (1896–06.051979) / Вукол (Кулагины), родили Михаила (умер неженатым), а вторым браком со Степаном (Грачёвы) родили:
– Александра (15.09.1926–31.03.1984 / Анна Александровна (05.07.1926–29.05. 2009) (Зувиковы), родили Людмилу (16.01.1952) / Владимир (Петуховы), родили Елену (18.09.1973) / Илья (Абрамовы), родили Александру;
– Александру (24.02.1935–26.04.2010) / Анатолий (13.10.1927–ноябрь 1978) (Кондратьевы), родили Михаила (10.07.1959) / Любовь Николаевна (18.04.1960), родили Дарью и Алексея / ?, родили Артёма (пензенские);
Евдокия Васильевна Грачёва с внуком Вовой Королёвым
– Зою (01.05.1937–26.08.1996) / Александр (Королёвы) (31.12.–февраль 1987), родили Владимира / Ольга, родили Елену (пензенские);
– Надежду (20.04.1931–13.09.1993) / Иван (14.02.1929.–31.07.1998) (Андрюшаевы), родили Валентину (12.07.1960) / Владимир (12.09.1963) (Кудимовы), родили Алексея, Михаила (пензенские);
– Емельяна (1928–1990) / Анна, родили Виктора / Людмила, родили Вячеслава и Ирину (московские), Александра / Елена, родили Екатерину и
Татьяну (московские);
5) Мария (1899–?) / Максим (Качаёвы), поженились в 1910, родили Ивана / Феврония, родили Виктора / ?;
6) Никита (1904–1905);
7) Захар – стал монахом-живописцем в Киевско-Печерской лавре. Приезжал в Кисловку, где написал несколько икон и подарил родным. У меня остался лик Николая Угодника. Икона «Голова Иоанна Крестителя» находится в кисловском доме моего двоюродного брата Александра Фёдоровича Середёнина, судьба остальных мне неизвестна;
7) Пётр / Мария, родили Михаила / Анастасия (ирбитские).
Феврония Васильевна Середенина (урожд. Золкина)
БАБУШКА ХОНЯ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
В Кисловку в детстве мы ходили не часто, обычно на праздники. Например, на Пасху. Бабушку Хоню запомнила я высокой, под два метра ростом, сидящей у штакетниковой изгороди под раскидистой ветлой недалеко от крыльца. К ней приходили побеседовать, попросить совета деревенские женщины, а она, одетая в длинную чёрную юбку со складками и синюю или коричневую кофту с мелкими цветочками, в белом платочке, говорила раздумчиво, негромко, всё время левой рукой гладила ноготь на правом большом пальце, отчего он блестел, как отполированный.
ПИРОГ
РАССКАЗЫВАЛА ВЕРА НАЗАРОВНА ТЕРЁХИНА
Вечером перед смертью мама велела всем дочерям прийти попрощаться. Мы сидели на табуретках около её кровати, а она давала последние наказы. И были они: не плакать о ней долго, беречь себя и думать о детях, помогать друг другу и не бросать тётю Шуру, которая в детстве была всем нянькой, а потом заболела.
На какое-то время мамынька замолчала и вдруг подняла руки со словами:
– Ой, пирог!
Опустила их со вздохом облегчения и отошла в иной мир.
Феврония / Назар родили Веру / Иван (см. Середенины).
Вера / Иван родили Лидию (см. Терёхины) / Анатолий (см. Дорошины).
Лидия / Анатолий родили Бориса (см. Дорошины) / Илона (см. Балашовы) и Веру (см. Дорошины) / Александр (см. Киреевы).
Борис / Илона родили Елизавету и Екатерину (см. Дорошины).
Вера / Александр родили Ладу-Марию и Анну (см. Киреевы).
ДОРОШИНЫ
Сведения об этой ветви удалось найти только с начала 19 века.
Пётр (нач. 19 в.) / ? родили Семёна (сер. 19 в.) / Гликерия
Терентьевна.
Семён Петрович Дорошин (сидит слева) с коллегами возле Управления железных дорог в г. Воронеж
СВЕКРОВЬ И СВЁКОР
РАССКАЗЫВАЛА ВАЛЕНТИНА АЛЕКСАНДРОВНА ДОРОШИНА
Гликерия Терентьевна была из донских казаков.
Семён Петрович – выходец из крестьян села Губари Новохопёрского уезда Воронежской губернии. Был он в семье младшим, а потому не получил доли в небогатом крестьянском хозяйстве и пошёл искать её. Служил в Семёновском полку. Потом работал кондуктором на ст. Воронеж, получил чин обер-кондуктора – всего 100 человек таковых было тогда в России.
Гликерия Терентьевна Дорошина
Женился Семён на дочке донского казака. Неохотно роднились казаки с крестьянскими родами, но тут жених был уже «из городских и при должности».
Семён / Гликерия родили Геннадия (07.02.1901–02.08.1974) / Валентина Александровна (см. Ликуновы).
Геннадий в 1918-м году был арестован из-за братьев, офицеров, воевавших в Белой армии, ему удалось бежать с этапа, отец посоветовал записаться добровольцем в Красную армию. Направлен был в военно-железнодорожную школу. После Гражданской войны, окончив техникум, работал на инженерных должностях в Воронеже, Пензе. В 1937 году окончил Московский энергетический институт по специальности «инженер-теплотехник». С 27 августа 1941 в железнодорожных войсках РККА. Техник-лейтенант. В боевых действиях не участвовал, строили порушенные за время боёв мосты, восстанавливали железнодорожные пути.
После демобилизации вернулся в родной дом с мыслью забрать сюда жену и сына, эвакуированных в Пензу. Воронеж оказался практически весь разрушен, а в их доме ютилась офицерская вдова с четырьмя детьми.
Не стал выселять жильцов Геннадий Семёнович из родного дома, уехал в Пензу, где и прожили Дорошины много лет.
Геннадий Семёнович Дорошин
У Геннадия были братья и сёстры:
1) Киприан (–1942) / Наталья Гавриловна (–2942), родили Николая (погиб в 1943 г. при форсировании Днепра) / Лариса, родили: Веру / Иван Иванович, родили: Владимира / Тамара (Вольские, мать Тамары звали Лариса Алексеевна), родили Юрия, Игоря, Олега, Веру (андижанские). Владимир после войны работал в Андижане на заводе «Строммашина».
Киприан Семёнович был горным инженером, владельцем шахты на открытом им же месторождении, в 20-е годы сослан в Новосибирск, потом на поселение в Андижан;
Семён Петрович и Гликерия Терентьевна Дорошины с детьми Николаем, Неонилой Яковом и Петром во дворе своего дома на Поднабережной улице в г. Воронеж
2) Николай (14. 05. 1895–1981) / Анна (Строгины), родили Галину (умерла в ВОВ, т. к. семья была выгнана из дома немцами, зимовали в сарае, девочка простудилась, похоронена на ст. Латная). У Анны был брат Александр, балтийский матрос, имел один из первых орденов Ленина;
Николай участвовал в 1 мировой войне, воевал на Турецком фронте. В 1919-м был мобилизован в Красную армию. В конце 20-х годов был поражён в правах. Оказался на оккупированной территории. После доскональных проверок восстановлен в гражданских правах. Работал на асбоцементном заводе на ст. Латная счетоводом;
3) Яков – ротмистр, в Гражданскую войну сражался на стороне белых, эмигрировал в Париж, где работал таксистом. Умер в 1938 г.;
4) Пётр / ?, – штабс-капитан, погиб в Гражданскую войну на Южном фронте, родили Георгия / ? (стал советским офицером, жил в Туле);
5) Александра / Павел (Шереберкины);
6) Неонила / ?;
7) Прасковья / ? – дворянин, офицер казачьих войск, в годы НЭПА занялся предпринимательством и был застрелен на пороге своего дома на Кубани. Троих детей их отправили в детдома, их участь неизвестна.
Прасковья, по воспоминаниям братьев Николая и Геннадия, считалась «первой красавицей Воронежа», из-за неё устраивались дуэли. По одной версии она погибла на Соловках, поскольку сумела выбросить из вагона во время этапирования туда бумажку, которая дошла до родителей по «народной почте», то есть передавалась из рук в руки. По другой версии, Прасковья «пропала» по отбытии срока. В одном из писем Николаю Семёновичу от Ларисы Дорошиной из Новосибирска говорится, что к ним «приходила какая-то тётя с девочкой», расспрашивала о семье Дорошиных.
Геннадий / Валентина родили Анатолия (25.05.1936–14.12.2002) / Лидия (23.05. 1950) (см. Терёхины).
Анатолий Геннадьевич Дорошин
Анатолий родился в Воронеже, в домике, принадлежавшем его деду Семёну Петровичу и находящемся позади уцелевшего в Великую Отечественную войну большого, двухэтажного дома на два крыла, построенного этим самым дедом, на Поднабережной улице.
В Пензе, на родине матери, он оказался зимой 1943 года по эвакуации.
Здесь окончил 2-ю школу, историко-филологический факультет педагогического института. Член Союза журналистов СССР (России). Работал Анатолий Геннадьевич в многотиражных и областных газетах Пензы, Намангана (Узб. ССР), на областном радио, лектором в обществе «Знание», редактором в Институте повышения квалификации учителей.
Он – автор книги очерков о фронтовиках «Мы – мирные люди, проспекта «Первый русский цирк в Пензе. 125 лет», его стихи публиковались в сборнике «Прекрасен мир, в котором есть друзья» (Пенза, 1999), «Стихотворения» (Пенза, 2003).
Ст. Пенза-1. Отправка на целину. Анатолий Дорошин 4-й справа
У него была сестра Ирина – умерла в детстве от скарлатины.
ИГРУШКИ
РАССКАЗЫВАЛА ВАЛЕНТИНА АЛЕКСАНДРОВНА ДОРОШИНА
Немцы осадили Воронеж. Бомбёжки и артобстрелы день и ночь. В ответку наши били со стороны авиазвода, из-за Дона. Благо, дедов двухэтажный кирпичный дом на два крыла на Поднабережной улице находился под естественным укрытием – насыпью. Впрочем, семья, ещё в 1918годуотказав его в народное пользование, ютилась во флигельке, практически прижатом к самой насыпи.
Анатолий Дорошин десятиклассник
Перед Великой войной в домишке обитали лишь Геннадий с женой и сыном. Но хозяин на фронте, офицер. Офицерские семьи эвакуируют из города. Валентина Александровна «сидит» на чемоданах и узлах – ждёт машину. Анатолий – рядом в обнимку с коробкой новогодних игрушек – единственное, с чем ни в какую не хочет расставаться.
Наконец, приходит полуторка, солдат-водитель помогает покидать через борт вещи. Улицы города пусты. На вокзале столпотворение.
Как выбрались из Воронежа, как два месяца «ползли» до Пензы, грязные, во вшах, полуголодные – было судьбой многих и многих русских людей. Но добрались-таки до Пензы-3.
Оттуда через Суру перебежками, перетаскивая вещи шагов на десять вперёд… На рассвете постучали в родную дверь на улице Московской, напротив д/к им. Ф. Э. Дзержинского.
А новогодние игрушки из предвоенных лет доныне являются украшением семейных новогодних ёлок.
АНТОНОВКА
РАССКАЗЫВАЛА ВАЛЕНТИНА АЛЕКСАНДРОВНА ДОРОШИНА
В зиму 1943 года Толя умирал от дизентерии. Каких только врачей не обошла Валентина Александровна! Все попытки остановить болезнь оказались тщетными.
В ту же зиму в полуподвальное помещение их дома подселили пожилую еврейскую чету, тоже эвакуированных. Однажды новая жиличка во дворе заговорила с Валентиной Александровной:
– Я слышала, совсем плохой у вас мальчик? Ему надо антоновских яблок.
– Так врачи вообще не рекомендуют фрукты, да и где их в марте взять?
– Не знаю…
Вечером сестра Валентины Александровны Лидия, работавшая в Рузаевке на железной дороге, получила в порядке натуроплаты за труд муку – привезла в чемодане пуда два.
И уже наутро с ведром муки отправилась Валентина Александровна в Весёловку: обходила дом за домом, предлагая обменять муку «хоть на сколько яблок». Предлагали весёловские жители мочёные, с сожалением отвечали, что все подъели… И уже в самом конце длинной улицы вышла на стук средних лет женщина, потёрла в пальцах муку, выслушала горестные слова о больном сынишке и молча ушла в дом. А вскоре вынесла в пригоршне шесть уже слегка привядших антоновок:
– Иди с Богом, ничего с тебя не возьму…
С большой опаской дала мать сыну яблоко. Через час он попросил ещё. «Будь, что будет», – дала.
Мальчик уснул. Утром, едва открыл глаза, сразу попросил яблоко.
От болезни не осталось и следа, кроме разве что худобы да бледности, постепенно сходивших на нет.
* * *
В день похорон Анатолия Дорошина
стояло зелёное солнце
Ты меня отпустил:
– Поживи. Ещё жизни порадуйся.
Покрутись
в каждодневной её суете-маяте.
Я б с тобою хотел...
Но мне, видишь, пора уже.
И струились в глазах твоих
боль, и печаль, и любовь...
Боль тебя отпустила.
Печаль поселилась меж нами.
Растворилась в пространстве –
Всеобщею стала любовь.
Ты отправился в дальнее,
в самое дальнее странствие.
Здесь уже никогда
мы с тобою не встретимся вновь.
Я тебя отпустила.
Как птицу из рук отпустила.
Опустело и холодно
стало одной на земле,
в час, когда опустили
в могилу остывшее тело
и зелёное солнце
забилось в сетях тополей.
Анатолий / Лидия родили:
1) Бориса / Илона (см. Балашовы), родили Елизавету (22. 06.2001–) и Екатерину (25.06.2005–, Дорошины);
Боря Дорошин первоклассник
Борис очень рано начал разговаривать – к двум годам уже строил правильные предложения, зачастую звучавшие весьма забавно.
Он окончил пензенскую школу № 27, исторический факультет Пензенского педагогического университета. Сразу по окончании защитил кандидатскую диссертацию по Пензенской учёной архивной комиссии. Как говорил его научный руководитель В. В. Гошуляк, он стал самым молодым кандидатом исторических наук в России.
Игорь Михайлович Мануйлов пригласил его на преподавательскую работу в Пензенский технологический институт (академию), ныне – университет, где Борис Анатольевич и работает.
КЛЁН
Серафима Григорьевна,
бабушка Сима,
Сима – рябина
по весне возле дома
кленок молодой
посадила.
Все его поливала
и соседкам своим говорила:
– Будет-вырастет дерево,
по синему небу
раскинет листву молодую.
Я умру,
так останется дерево,
высокое дерево
правнука Бориса.
«ПРОФЕССОР»
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Когда Боря родился, он сразу чётко произнёс: «Уа». Принимавший роды врач объявил: «Профессора» родила».
В редакции «Наманганской правды», где работал Анатолий Геннадьевич, зачем-то надо было мне зайти к главному редактору с ним вместе. Борю оставили на попечение группы журналистов в другой комнате.
Пока разговаривали с главным, он там орал благим матом, не реагируя ни на какие уговоры. Ребята пытались развлечь его авторучками, блокнотами и всем, что попадалось на глаза в скромной редакционной обстановке. Напрасно!
Стоило нам войти, он оказался на моих руках и, улыбаясь до ушей, заявил:
– Спасибо, братцы, утешили!
Громогласный хохот нескольких мужчин огласил редакцию.
Лидия Ивановна, Анатолий Геннадьевич и Боря Дорошины в г. Наманган Узб. ССР
САНИНСПЕКТОР
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Наманганский климат не подходил Боре, он часто простужался.
Однажды сидели в очереди в поликлинике, ждали приёма. В кабинет прошла медсестра с подносом, на котором лежали медицинские инструменты.
Боря энергично спрыгнул с моих колен и бросился к выходу в воплем:
– Не хочу уколов, шприцы не кипячёные!
Смеялась вся очередь.
Анатолий Геннадьевич и Борис Дорошины
ЭСТЕТ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Проходим мимо городской свалки. Над ней высится надпись, требующая бросать мусор только в контейнеры. Боря семенит рядом. Резко останавливается и, тыча пальчиком в плакат, заявляет:
– Удобный плакатик, приятненький.
Борис Анатольевич Дорошин
ПО ЛЬГОТЕ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Надо было взять билет для подруги моего брата Ольги, ехавшей к себе на родину, в Барнаул. Пошли в кассу предварительной продажи билетов.
Народ в те годы ездил во все концы в огромном количестве, очередь кипела.
Взяв Борю на руки, Ольга решила она пробиться к окошечку без очереди. Очередь стояла плотной стеной. Ольга тихо сказала:
– Боря, ори.
– А-а-а, – раздалось еле слышно.
– Да ты погромче ори!
– Что я, дурак, что ли, орать, – во весь голос воспротивился тот.
Очередь со смехом пропустила Ольгу без очереди.
Илона окончила факультет начальных классов и факультет психологии этого же вуза, тоже стала кандидатом наук, доцентом, преподавала, а потом резко сменила вид деятельности и создала научно-издательский центр «Социосфера».
……………………………..
В июньской прелюдии лета
рождался июль золотой.
Катюша и Елизавета
заветною были мечтой.
…………………………….
Борис (10.05.1976) / Илона16.07.1975, см. Балашовы), родили:
– Елизавету (22.06.2001–, см. Дорошины).
Лиза Дорошина
– Екатерину (25.06.2005–, см. Дорошины);
Катя Дорошина
2) Веру (29.09.1979) (см. Дорошины) / Александр Евгеньевич (27.11.1972) (Киреевы).
Вера и Боря Дорошины
ДЕТСТВО
О весне, о деревне, о детях
мы неспешный ведем разговор,
а позёмки полощутся плети,
оплетают неслышимо двор.
Переборы холодного ветра –
леденящая душу игра...
Просыпается девочка Вера,
ей давно уже кушать пора.
И покуда пыхтит её кашка
на весёлом и синем огне,
за окошками скачет бесстрашно
наше детство на белом коне.
АРТИСТКА
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
В Кисловке, у бабушки, дети проводили почти все летние месяцы. И очень любили устраивать концерты для соседских женщин.
Вера решила спеть песню. Встала на скамеечку – импровизированную сцену – и:
«Расцвела под окошком белоснежная вишня… Все подружки по парам разбрелись, кто куда».
Заработала бурные аплодисменты.
Вера Дорошина
ЖЕРТВА ПЕДАГОГИКИ
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ
Первоклассницу Веру посадили за парту с мальчиком по имени Игорь.
Мальчик Вере понравился, и на первой же перемене, видимо, желая блеснуть своей начитанностью, она продекламировала ему: "Игорёк, Игорёк, подари мне пузырёк. Ты же мой товарищ. Пузырёк подаришь?"
Перепуганный Игорь бросился к классной руководительнице:
– Валентина Павловна, девочка дразнится. Она меня обозвала ...
Классная дама, заслуженная учительница и прочая, и прочая... не могла допустить какого-либо унижения личности. Отправив класс с воспитательницей на прогулку, она забрала Веру в свой кабинет и строгим голосом приказала объяснить, за что и как она обозвала Игоря.
В ужасе от происходящего девочка ничего не могла объяснить строгой учительнице. Ведь она вовсе не хотела обидеть Игоря и никак его не обзывала. А учительница, произнося какие-то непонятные, но грозные слова, требовала ответа. Вера молчала.
Валентина Павловна, заявив, что не выпустит её из класса до тех пор, пока та не признается, начала проверять тетрадки.
Через час, так ничего и не придумав, Вера разрыдалась. Валентине Павловне стало жаль её, растерянную, с испуганными глазами и залитым слезами лицом. Учительница, отложив в сторону очередную тетрадку, села рядом и заговорила более мягким голосом:
– Ну, Вера, успокойся и расскажи мне, как всё было.
Размазывая по лицу слёзы и хлюпая носом, Вера рассказала учительнице, что всего лишь прочитала своему соседу по парте стихотворение в надежде, что оно ему понравится. Классная руководительница, уже не усмотрев в этом поступке преступления, требующего наказания, велела ей успокоиться, умыться и отпустила домой. К тому же и класс вернулся с прогулки.
Я думала, будет дочь моя школьной учительницей или, наоборот, ни при каких условиях не изберёт эту профессию?
Вера Дорошина на презентации журнала «Сура»
Вера окончила филологический факультет Пензенского педагогического университета, отделение журналистики. Работает в сфере культуры города.
Александр окончил архитектурный факультет Пензенского строительного института, работает архитектором.
Вера Анатольевна Дорошина. Авторский вечер
Вера / Александр родили Ладу-Марию (20.08.2005) и Анну (03.10.2010).
ЛИКУНОВЫ
Пётр (сер. 19 в.) / ? родили Александра (конец 19 в.) / Елена Иосифовна (Мартыновы).
Александр Петрович Ликунов
По семейному преданию, род Мартыновых пошёл от цыгана Мартына,
бывшего кузнецом в Инзе
Елена Иосифовна Ликунова (урожд. Мартынова)
Александр Петрович служил бухгалтером в Пензенском отделении лесоторговой фирмы купца Карпова. Жили в двухэтажном жоме на ул. Московской, напротив католического собора (ныне д/к им. Ф.Э. Дзержинского). Дом этот уцелел доныне, какую-то площадь в нём занимают потомки Владимира Ликунова.
У Александра были братья: Николай/Фаина; Константин/?; сёстры Валентина; Ольга; Зинаида.
У Елены были сёстры:
Елена Иосифовна Ликунова (стоит в центре) с матерью и сёстрами
Анна / ? (Шалдыбины), родили девочку? и Петра / ?, родили Германа (пензенские);
Пелагея / Николай (Лосевы), родили: Виктор / ?; Борис / ?, родили Нину (московские);
Зоя / Дмитрий Игнатьевич (Чепурновы), родили Юлию / Григорий, родили Игоря / ? (Канада, Торонто); Дмитрия / ? – альпинист-спелеолог, погиб.
Мария / Николай (Захаровы), родили Николая / Елена, родили Нину / ? (Огородовы); Антонину / ? (Тепловы), родили Генриха – застрелился (московские);
Ольга / ? (Карамазовы).
Сёстры Елены Иосифовны работали в аптеке на ул. Московской (ныне аптека №3).
Александр / Елена родили Валентину (1908–19.12.1992) / Геннадий Семёнович (см. Дорошины).
Валя Ликунова (в центре) с братом Толей и сестрой Верой
Валентина Ликунова
У Валентины были сёстры и братья:
1) Вера (умерла в детстве),
2) Лидия / Андрей Яковлевич (Семёновы), родили Тамару / Борис (Гуменюк), родили Веру, у них был приёмный сын Анатолий (екатеринбургские);
3) Михаил (умер в детстве);
4) Анатолий (погиб на Великой Отечественной войне, похоронен у д. Гречневая на Украине);
5) Евгений / ?;
6) Леонид / Валентина (Игонины), родили Виталия (умер в детстве), Игоря / ?, Светлану / ? (пензенские);
7) Владимир / Надежда (Шульженко), родили Евгения / ?, Виталия / ?, Людмилу / Лев (пензенские).
СЛУГИ НАРОДА
РАССКАЗЫВАЛА ВАЛЕНТИНА АКЛЕКСАНДРОВНА ДОРОШИНА
Демобилизовавшись, Геннадий вернулся в Воронеж. В их дом на Поднабережной улице, один из немногих уцелевших, заселили вдову погибшего офицера с тремя детьми. Он не смог выгнать её на улицу и уехал в Пензу, где в родительском доме уже обосновались мы с Анатолием. Братьям Ликуновым пришлось потесниться. А поскольку мама пожелала жить с нами, а не со снохами, у нас оказалась самая большая комната, в которой отгородили часть для матери. Так и жили: у всех по комнатке, только что с разными входами.
Геннадий Семёнович Дорошин
В Пензе Геннадий работал на инженерных должностях, я страховым агентом. Анатолий учился, потом в газете работать начал. Ждали квартиру. Одну Геннадий уступил литейщику с пятью детьми. А за год до пенсии прибегает заводской профорг, говорит, что квартиру, которую нам от Компрессорного завода по очереди должны дать, директор Орлов своему шофёру отдаёт.
Хорошо, что у меня подруга по гимназии секретаршей в обкоме у какого-то начальника работала. Звоню ей: «Что делать?».
– Знаешь, – говорит, – сейчас в Пензе комиссия из Москвы проверяет жалобу на нарушения по сносу жилья Столяровым. Они в гостинице «Россия» живут, в таком-то номере. Если наше начальство вопрос ваш не решит, иди прямо к ним.
– А к нашему начальству как я попаду? Там ведь по записи, заранее надо.
– Ты милиционеру на посту скажи, что ко мне идёшь. Я подтвержу. А на этаже не направо, а налево иди в такой-то кабинет, к самому Кабанову.
Я так и сделала. Коленки дрожат. От двери по дорожке красной до стола как дошла, не помню. Он сидит, и впрямь как кабан. Голову поднял да как рявкнет:
– Кто пропустил?
Откуда у меня смелость взялась? Как кулаком по столу стукну:
– Встань, слуга народа! – и выложила ему всё без передышки, и что в гостиницу «Россия» пойду, если сейчас же не решится мой вопрос.
Он трубку схватил, слюной брызжет:
– Орлов, немедленно Дорошину ордер вручить!
Тот не с первого разу понял, он ему ещё два раза прорычал и мне:
– Иди!
Я на крыльцо обкомовское вышла и в обморок упала. Скорую вызвали, пока меня отк4ачивали, домой уже ордер принесли, Анатолию отдали. А вечером Геннадия отправила с одеялом новую квартиру сторожить.
Валентина / Геннадий родили Анатолия (25.05.1936–14.12.2002) (см. Дорошины) / Лидия (23.05.1950–) (см. Терёхины).
Анатолий / Лидия родили:
1) Бориса (10.05.1976–) / Илона (16.07.1975–) (см. Балашовы), родили Елизавету (22.06.2001–) и Екатерину (25.06.2005–) (Дорошины);
4) Веру (29.09.1979–) / Александр (27.11.1972–) (см. Киреевы), родили Ладу-Марию (20.08.2005–) и Анну (03.10.2010–).
БАЛАШОВЫ
Русский род, выходцы с территории Татарстана (Бугульма).
Илья / ? родили Ивана / Анна Ивановна (см. Тихоновы).
Иван Ильич Балашов
Иван Ильич окончил 1-й Московский медицинский институт и перевёз туда сестёр, а сам уехал по распределению на Дальний Восток (Читинская обл, с. Большой Невер), где работал врачом-хирургом и главврачом эвакогоспиталя.
У Ивана были сёстры:
– Варвара,
– Екатерина,
– ?.
У Ивана были 3 брака. От первых 2-х дети Мария и Олег.
Геннадий Балашов
Иван / Анна родили Геннадия (23.05.1944–) / Людмила Николаевна (25.02.1947–) (см. Парфёновы).
Геннадий родился в с. Б. Невер (Читинская область). В школу пошёл в Русском Камешкире (Пензенская область). Учился в г. Сердобске (Пензенская область), а окончил 8 классов в с. Поим (Пензенская область). В 1964 г. окончил Пензенский приборостроительный техникум, после армии – Пензенский политехнический институт (в 1973 г.). Работал на инженерных должностях: в ППО «Эра» конструктором, начальником цеха, заместителем главного технолога, главным инженером и генеральным директором.
У Геннадия был брат Валерий.
СРОЧНАЯ ОПЕРАЦИЯ
РАССКАЗЫВАЕТ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
Шестиклассник Гена Балашов катался с друзьями с горки до вечера. Мальчик он был терпеливый и о том, что его подташнивает и уже несколько дней болит живот, никому из родителей не сказал. Вечером стало ещё хуже, есть не хотелось, и он лёг на диван. Часов в 10 вечера вернулся работы отец – главврач и хирург районной больницы. Увидев побледневшего и сжавшегося сына, стал его расспрашивать и одновременно прощупывать живот. После осмотра позвонил жене, которая работала в той же больнице физиотерапевтом.
Ночью в селе отключали электричество с 12 часов ночи до 5 часов утра. Перепуганная мама бросилась на подстанцию с просьбой не отключать свет на время операции, а отец в это время на руках унёс сына в операционную..
Геннадий Иванович Балашов
Хирурги, как правило, не оперируют близких, но медлить было нельзя. И родители приступили к операции. Отец оперировал, а мать ассистировала
Всю войну они проработали в эвакогоспитале и понимали друг друга без слов. Только когда закончили операцию, убедились, что всё вычистили и не будет перитонита, мама дала волю слезам, а отец жадно закурил.
Геннадий (23.05.1944–) / Людмила (25.02.1947–), родили Илону (в крещ. Елену) (16.07.1975–) / Борис Анатольевич (10.05.1976–) (см. Дорошины).
Илона Геннадьевна окончила факультет начальных классов, по специальности «педагогика и методика начального обучения и иностранный язык» и факультет педагогики и психологии (специальность «педагог-психолог») Пензенского государственного педагогического университета. Преподавала в Пензенской технологической академии, защитила кандидатскую диссертацию по психологии, но в переломные годы решила заняться издательским делом – основала НИЦ «Социосфера», где главным
Илона Геннадьевна Дорошина (урожд. Балашова)
редактором стал Борис Анатольевич Дорошин. Издательство VVC «Sociosfera-CZ» зарегистрировано в Праге (Чехия), занимается публикацией гуманитарных научных работ.
У Илоны есть сестра Снежана (в крещ. Ольга) (25.02.1971–) / Дмитрий Борисович (Балясниковы) родили Сергея (14.08.2001–) и Александра (07.09.2004–).
Снежана окончила Российский государственный медицинский университет им. Н. И. Пирогова, работает врачом-эндокринологом в областной больнице им. И. Н. Бурденко в Пензе.
ТИХОНОВЫ
Егор / ? родили Ивана .
Иван Егорович Тихонов
Иван Егорович / Мария Васильевна родили Анну (1923–2004) / Иван (см. Балашовы).
Анна родилась в с. Алферьевка Пензенской области, окончила Пензенский медицинский техникум, работала фельдшером, в т. ч. в эвакогоспитале в Читинской обл., где познакомилась и вышла замуж за Ивана Ильича Балашова. В 1947 г. переехали в с. Русский Камешкир, в 1950-м в г. Сердобск, а в 1955 г. в р. п. Поим. Анна Ивановна переехала в Пензу в 1969-м г.
У Анны Ивановны были братья и сестра:
– Михаил,
– Владимир,
– Николай,
– Вера.
Анна Ивановна Тихонова
ПАРФЁНОВЫ
Андрей / ? родили Емельяна / Елизавета.
ЗАБЫТЫЙ ЮБИЛЕЙ
РАССКАЗЫВАЕТ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
История сохранила дату 8 мая 1837 года, когда в селе Елизаветино была освещена деревянная церковь Николая Чудотворца. Стройка была произведена чаяниями отца Иоанна (Иллюстрова), который "за надзирательное построение церкви в селе Елизаветино удостоился архипастырского Благословения...".
Исходя из этой, чудом сохранившейся церковной записи, можно сказать, что отец Иоанн постоянно служил в храме в близлежащем селе, возможно, в Мокшане, и параллельно в церкви Елизаветино.
В конце 1840-х годов деревянная колокольня пришла в негодность, и отец Иоанн начал строительство новой, кирпичной. В 1852 году построили колокольню, а в 1856 году закончили придел храма в честь Успения Божьей Матери. На строительство храма жертвовали большие суммы местные жители Арефий и Герасим Крупкины, Архип Сангаев и Андрей Парфёнов, который держал постоялый двор, трактир и скобяную лавку.
Старожилы Елизаветино рассказали, что особо красиво смотрелись выкованные из железа кресты со вставленными в них кусочками разноцветного стекла. В ясную погоду солнечные отблески поражали красотой всю округу, а перезвон Елизаветинских колоколов доносился до Мокшана.
В 2016 исполнилось 160 лет со дня постройки храма, который "23 ноября 1929 года желанием населения был занят под засыпку зерна..." Последнее упоминание о проходивших в церкви службах датировано апрелем 1931 года. Вероятнее всего, после этого храм был закрыт. В 2015 году начали восстанавливать храм, но пока сделано ещё очень мало. Может быть, мы увидим его восстановленным?
Андрей Парфёнов был моим прадедом.
Емельян Андреевич (1875–1951) / Елизавета Кузьминична (?–1938) родили Николая (19.12.1916–01.06.1996) / Мария Фёдоровна (27.09.1919–02.07.2012) (см. Кочетковы, Тарасовы).
УЧИТЕЛЬСКАЯ СТЕЗЯ
РАССКАЗВАЕТ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
Емельян Андреевич Парфёнов
Дед Андрей имел трактир и скобяную лавку. О очень любил своего младшего внука Николая и, видя его способности к учению, приобщал к ведению счетов с 6-ти летнего возраста. Позже дед Андрей на свои средства отправил смышлёного внука на учёбу в районный центр Мокшан. Получив среднее образование в Мокшане, Николай стал работать учителем в Выглядовке, а затем продолжил учёбу дальше – окончил с отличием в 1938 году Куйбышевский педагогический институт.
Сразу по окончании учёбы был призван в армию (1938 г.). Служил в Манчжурии (Монголия). Участвовал в боях на Халхин-Голе. Туда он попал, можно сказать, случайно. Его записали в Войско Польское, но накануне отъезда группа солдат хорошо отметила отъезд и опоздала к поезду. В наказание они были отправлены в Монголию. В 1944 г. их часть перебросили в Румынию. В составе 1 и 2 Украинских фронтов воевал до Победы.
После демобилизации некоторое время работал кадровиком на Пензенском часовом заводе, потом в Пензенском гороно, и всю оставшуюся жизнь – директором школ в р. п. Лунино Пензенской обл., в Куйбышевской области, в Пензе.
ПОДВИГ
(Наградной лист см. сайт «Подвиг народа»)
В боях с немецко-фашистскими захватчиками в районе сёл Старина, Велика поляна и села Руске (Чехословакия) с 10.10 по 15.11 1944 года лейтенант Парфёнов командовал пулемётной ротой 687-го стрелкового полка 141-й стрелковой Киевской Краснознамённой дивизии по день ранения 15.11.1944 г.
В трудных условиях боёв в горной местности при наступлении лейтенант Парфёнов лично сам переносил в разобранном виде станковый пулемет на новые рубежи. В бою 15.10.1944 г. в районе высоты 1169 огнём пулемётов своей роты отбил три днём и две контратаки ночью и вместе со 2-м батальоном зашёл в тыл противника, заняли высоту.
В бою 15.11.1944 г. за высоту 922 огнём пулемётов взвода лейтенанта Парфёнова нанесены большие потери противнику и, забросав в последний момент траншеи противника гранатами, солдаты заняли высоту. В этом бою товарищ Парфёнов был ранен.
Лейтенант Парфёнов достоин правительственной награды "Красная звезда".
Командир полка подполковник Шапильский 16 марта 1945 года.
Николай Емельянович Парфёнов
У Николая были братья и сёстры
– Иван,
– Мирон,
– Мария,
– Екатерина.
Николай / Мария родили Людмилу (25.02.1947–) / Геннадий (см. Балашовы).
Людмила Парфёнова
Людмила родилась в Пензе, окончила Пензенский политехнический институт в 1969 г. Работала на заводе «Химмаш», в НИИВТ и в ППО «Эра» на инженерных должностях.
ПОЛЁТ ГАГАРИНА
РАССКАЗЫВАЕТ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
12 апреля 1961 года был обычный школьный день. Третьим уроком была физкультура, но идти на неё не хотелось и пришлось придумать какое-то недомогание. Моя подруга Галка Матаева, которая была освобождена от физкультуры из-за болезни сердца, жила рядом со школой и пошла перекусить. Остальные освобождённые и такие же "сачки", как я, тихо сидели в классе и занимались своими делами. Не прошло и 5 минут, как Галка влетела в класс и заорала: "Человек в космосе! Человек в космосе! Майор Гагарин! Юрий Алексеевич!»
Все вскочили и стали переспрашивать её. Но она как попугай только повторяла: «Майор Гагарин! Юрий Алексеевич!»
Наша школа была расположена в двух корпусах, и я решила сбегать в другой корпус, где был спортзал, и сообщить одноклассникам о таком невероятном событии. Но, забежав уже в корпус, я чуть не наткнулась на директора школы, который шёл мне навстречу. Я мгновенно развернулась и выскочила на улицу. Дело в том, что директором школы был мой отец, и за прогулянный урок физкультуры мне бы не поздоровилось. Когда вечером дома мы обсуждали полёт в космос, папа сказал, что он услышал новость по радио и шёл в учительскую рассказать об этом.
Уф! Мало того, что чуть не попалась на глаза папе, так ещё в учительской была моя мама, учитель химии. А мама была строже папы! С тех пор я опасалась пропускать уроки.
Людмила Николаевна Балашова (урожд. Парфёнова)
ТАРАСОВЫ
Силантий / ? родили Василия (конец 1800-х–1919) / Наталья (?–1919).
Умерли в одни год от тифа.
Василий Силантьевич до революции был мировым судьей в с. Елизаветино Нечаевского уезда Пензенской губернии.
Василий Силантьевич Тарасов
Василий / Наталья родили Прасковью (07.08.1888–13.12.1976 / Фёдор Никитович (см. Кочетковы).
У Прасковьи были братья и сёстры:
– Иван / Наталья Григорьевна, родили Нину / Вячеслав (Соколовы) родили Владимира и Виктора;
– Василий / Наталья, родили Евгению / ? (Выхристюк), родили Валерия / Тамара, во 2-м браке с ? родили ?;
– Алексей / Ольга (Воронковы), родили Лидию / ?, родили Ирину; Бориса / Аля, родили Светлану и Владимира;
– Василиса / Иван Васильевич (Антипкины), родили Надежду и Владимира;
– Анастасия / Степан (Дубовкины), родили Константина / Алла, родили Владимира, во 2-м браке с Марией Григорьевной родили Диану; Антонину / Алексей Васильевич (Сплюхины), родили Алевтину / ? (Черёмушкины), родили Елену / ? (Сагура), родили Алексея (1990–) / Светлана, родили Захара (2016–).
Наталья и Фёдор Тарасовы, Прасковья Кочеткова (урожд. Тарасова),
Михаил и Матвей Кочетковы
КОЧЕТКОВЫ
Никита / ?, родили Фёдора / Прасковья Васильевна (см. Тарасовы).
ДОГОНЯЛКИ
РАССКАЗЫВАЛА ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
Фёдор и Прасковья жили в одной деревне. В юношеском возрасте она затеяли игру в догонялки. Фёдор в пылу погони неосторожно толкнул Прасковью, и она вышибла два передних зуба.
А вот взрослые «догонялки» окончились благополучно – свадьбой. Им было 18 и 16 лет. Всю жизнь прожили в любви и счастье.
Прасковья Васильевна и Фёдор Никитич Кочетковы
У Фёдора были братья:
– Фёдор (старший),
– ?.
Во время I мировой войны оба попали в плен в Австрии, у обоих жён звали Прасковьи и разобрать, от какой жены посылка, можно было, только вскрыв её. У Прасковьи, жены Фёдора, в 1914 году родился третий сын – Михаил, кормить детей было тяжело. Прасковья шила шинели для армии, продавала прядями свои шикарные волосы, меняла скобяные изделия в деревне на еду, и даже работала грузчиком на станции Пенза I, но сохранила живыми и здоровыми всех своих детей.
Федор Никитович работал на железной дороге, а Прасковья Васильевна была домохозяйкой.
МНОГОДЕТНАЯ МАТЬ
РАССКАЗЫВАЛА ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
Во время Первой мировой войны Прасковья Кочеткова осталась одна с тремя детьми. Муж Фёдор ушёл на фронт, оставив любимую жену и детей, старшему было 6 лет, среднему 5 лет, а младшенький только родился в марте 1914 года. Как можно было прокормить всех?
Но Прасковья была женщиной решительной и трудолюбивой. Она по договору с военным ведомством начала шить шинели для солдат. Так делали многие солдатки. За это им давали в прокат швейные машинки "Зингер", ткань, нитки и ножницы. Эта знаменитая спасительница семьи машинка "Зингер" до сих пор хранится в семье Балясниковых. Кроме того, Прасковья по заказу интендантской службы вязала для солдат носки и варежки. За сделанную работу платили деньги, но этого всё равно не хватало.
Прасковья Васильевна Кочеткова с сыновьями Фёдором и Матвеем
Тогда Прасковья устроилась ещё на железную дорогу рабочей, таскала с другими женщинами рельсы для ремонта полотна железной дороги. И ещё старьёвщики ездили по улицам и собирали женские волосы, чем воспользовалась Прасковья. Она выстригала пряди своих густых и длинных волос и продавала их.
А когда она покупала на рынке курицу, ощипывала её, вытаскивала внутренности и варила бульон. Курицу же несла на рынок, продавала, а у семьи был суп с потрошками и перья для подушек, которые тоже продавались. Несмотря на все тяготы, Прасковья сохранила живыми и здоровыми всех своих детей!
Фёдор / Прасковья, родили Марию / Николай Емельянович (см. Парфёновы).
У Марии были братья;
– Фёдор (1908–1988) / Александра (1908–1988) Николаевна (Бирюлины), родили Владимира (1933–2003) / Галина Валентиновна (1946–), родили Олега / Ольга, родили Кирилла и Кристину; Николая (1944–2003) / Валентина Афанасьевна (Чернобуровы) (1943–?), родили Александра / Ольга, родили Дениса, Наталью.
– Матвей (1909–1938). Погиб в результате нападения грабителей.
– Михаил (1914–1991) / Тамара Анатольевна (Свиристёнок), родили Геннадия 13.05. 1946) / Новелла, родили Александра; Вячеслава (21.04.1949) / Асия, родили Наталью. Михаил во 2-м браке с Любовью Александровной родили Ларису (1965) / Александр, родили Андрея.
МЛАДШАЯ СЕСТРЁНКА
РАССКАЗЫВАЛА ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА БАЛАШОВА
В семье Фёдора и Прасковьи Кочетковых было четверо детей: три сына, родившихся ещё до Первой мировой войны, и дочка Маруся, любимица всей семьи, которая родилась в 1919 году. Разница в возрасте детей была большая, и мальчишки любили и баловали сестрёнку. А она росла весёлой и озорной, несмотря на строгое воспитание родителей.
Как-то раз братья смастерили весёлую игрушку – деревянного человечка, у которого ручки, ножки и голова были скреплены верёвочками, продетыми внутри трубочек. Когда центральную верёвочку дергали, весь человечек смешно дёргался. Утром Маруся взяла человечка в школу и повесила его над классной доской так, чтобы его не сразу было видно, а центральную верёвочку протянула под партой к себе. Когда начался урок и учитель начал объяснять задание, человечек начал смешно дёргаться. Весь класс хохотал, а Маруся делала вид, что не понимает, почему все смеются.
Но, конечно, учитель по верёвочке нашёл озорницу и вызвал родителей в школу. Это была одна из проказ Маруси, которой в то время было 12 лет.
Мария Фёдоровна Парфёнова
ШЕВЫРИНЫ
СОН
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Александр Шевырин с родителями в 1914 году
Все мои познания о высоте родового дерева ограничиваются только самыми верхними, молодыми веточками. О его зрелых ветвях, а тем более о корнях, о глубине их залегания, и о том, как далеко они простёрлись по родной земле, мне не ведомо ничего. Знаю наверняка, что вскормлено оно двумя видами почв. Чернозёмом пензенской лесостепи со стороны отцовских ветвей и подзолом тверских лесов со стороны матери. По историческому возрасту двух этих регионов, древней седовласой Твери и относительно молодой Пензы, можно предположить, что ручей материнской крови испокон веков вился между дубов и сосен Тверского края. Скорей всего, мои далёкие предки бежали от ига Ордынского из разорённых и пожжёных земель в чащобы лесные и осели у истоков Волги, возделывая подсеки, занимаясь бортничеством, ремёслами и поторговывая. Осели надолго, меняя избы, деревни, сёла и поселения, пока не перебрались в Тверь. Осели на долгие семь веков, пока Александр из рода Шевыриных не встретил Валентину из рода Шубочкиных.
Фёдор / ?, родили Александра (27.11.1907–12.12.1992) / Валентина Дмитриевна (23.02.1911–?) (Шубочкины).
Семья Шубочкиных. Валя в белом платьице сидит в первом ряду
ВЕСТИ ИЗ ЗАТВЕРЕЧЬЯ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Александр Фёдорович – мой дедушка со стороны мамы.
Родители его – горожане из Кохмы Ивановской губернии. Отец служил на железной дороге. Мама – домохозяйка. В годы НЭПа Александр работал в торговой лавке и учился на рабфаке. По комсомольскому призыву пошёл служить в НКВД. В 41-м году, участвовал в создании базы для организации партизанского движения на территории Тверской области. На фронт не пустили, в боевых действиях участия не принимал. После войны был командирован в Воронеж, затем Казахскую ССР. Был заместителем министра КГБ Казахстана. В Пензу командирован в качестве куратора при организации научно-исследовательского института математических машин. Вышел на пенсию в чине полковника.
Фамилия Шевырин происходит от имени или прозвища. Возможно, от рода деятельности. Слово «шевырки» – это местечковое обозначение маленьких заготовок для изделий из дерева, что-то вроде баклуш для изготовления ложек.
Александр Фёдорович Шевырин (справа) и министр КГБ Казахстана (слева)
Валентина Дмитриевна – моя бабушка со стороны мамы.
По метрике отец её крестьянин. По материнской линии – тверская дворянка. В Затверечье у родителей было несколько домовладений. Если судить по фамилии, то, скорее всего, в дворяне предки Валентины вышли из разбогатевших ремесленников. Район, где они жили, некогда назывался Затверецким посадом и издавна заселялся торговым и ремесленным людом.
Александр Фёдорович и Валентина Дмитриевна Шевырины
Как говорили в семье, в детстве у бабушки Валентины был горб. Однажды в саду на неё упала тяжёлая деревянная лестница, и горб исчез.
После Октябрьской революции бабушка своё происхождение скрывала. Работала учителем истории.
Александр Фёдорович Шевырин с внуками Дмитрием и Александром Киреевыми
У Валентины Дмитриевны были братья:
– Константин – старший, свою жизнь связал с железной дорогой. В 30-е годы одним из первых начал работать на паровозах в усечённой бригаде в составе 2-х человек вместо полагающихся по штатному расписанию 3-х. Занимал высокие должности. Был «Почётным железнодорожником СССР».
– Михаил – младший, был лётчиком. По семейному преданию, во время Великой Отечественной Войны принимал участие в воздушных сражениях на именном самолёте. В начале 50-х ему довелось воевать в Корее.
До 1966 года, пока Франция не вышла из состава НАТО, был военным атташе СССР при НАТО в Париже.
Молодые годы дедушки и бабушки прошли вместе с молодостью нового государства.
У них родился сын Станислав, но умер ещё маленьким.
В первый месяц весны второго года войны, когда враг был отброшен от стен Москвы, но до победы оставалось ещё очень много потерь и поражений, у них родилась девочка. И дали ей имя Лариса, что по-гречески значит «чайка».
Александр (27.11.?–23.12.1992) / Валентина (23.02.?–?), родили Ларису (30.03.1942–09.05.2003) / Евгений Иванович (Киреевы, 28. О2.1937–19.12.1999).
Лариса Александровна Киреева (урожд. Шевырина)
Лариса Александровна – моя мама.
Уже после Победы. После того, как маленькая девочка видела, как бывшие враги поднимают из сотворённых ими же руин город Воронеж. После того, как она видела бескрайние Казахстанские степи и голубые отроги Тянь-Шаня, она оказалась на Пензенской земле.
Отец её, как это тогда называли, «служил в почтовом ящике», где начинали разрабатывать электронные вычислительные машины. Лариса ходила в школу, любила театр, мечтала стать балериной и, как многие её ровесницы, ненавидела играть гаммы на фортепиано.
Школу окончила она с серебряной медалью. После окончания Пензенского государственного педагогического института начинала работать учителем в Черенцовской школе. С отцом моим тогда они ещё не были знакомы. Быть может, встречались случайно, иногда здоровались, но не более того. Знакомство произошло уже позже, когда она вернулась в Пензу. Здесь Валентина продолжала учить детей. Здесь повстречала Евгения из семьи Киреевых
После рождения моего старшего брата, ушла из школы на завод и стала работать в отделе технической информации завода ВЭМ, а потом НИИВТ. По её воспоминаниям, работа в НИИВТ была самым интересным и плодотворным периодом. Она приносила не только материальное удовлетворение. Было чувство, что ты участвуешь в открытии, или даже в рождении большого и неведомого мира. Было ощущение сопричастности к большому делу, которое рухнуло в период, когда на смену Советов возвращалась Дума.
Александр Евгеньевич Киреев
ДОМА
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
... Как дома.
Почему, как. Просто – дома.
Здесь, так же, как в детстве, по луговине бегут тени облаков, ныряя в холодные воды озера и потом зябко поёживаясь вспрыгивают на верхушки сосен. С них на холмы, а с них, еле коснувшись льдистости горных вершин, вспархивают на небо греться к своим пушистым хозяйкам.
Здесь, если так же, как в детстве, побежишь по луговине за облачными тенями, то обязательно споткнёшься об один и тот же камень, которому, в отличие от сосен, никто даже имени не давал.
Здесь, так же, как в детстве, под кобылками кровли мохрятся паутинки, и так же пахнет нагретыми за день досками.
Очень вкусный чай.
Очень вкусный хлеб.
Я понимаю. Я вернулся.
КИРЕЕВЫ
О РОДЕ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Хемингуэй когда-то сказал, что счастье скучно,
но это потому, что скучные люди нередко
бывают очень счастливы...
Всё больше и больше я становлюсь скучным человеком. Даже пишу что-то вроде своей родословной. И мало того, что просто пишу, так собираюсь начать её с пересказа сна. Нет, не полноценного сна, а скорее 25-го кадра, проносящегося в моём воображении, в те короткие моменты, когда в мигании глаз смыкаются веки.
Конец лета или начало осени. Тепло, но не жарко. Время – после полудня, но солнце ещё высоко стоит над горизонтом. Я сижу с чашкой чая на террасе бревенчатого дома. Перед глазами полого уходящая к берегу озера обширная луговина. Сам берег негусто порос камышом, в котором утки уже начинают готовиться к перелёту. Озеро тихое, гладкое, с холодной, но приветливой водой. По ночам к нему на водопой приходят олени. На другом берегу сосновый бор. За бором горбятся холмы, переходящие в горы с заснеженными вершинами. И дом, и луговина, и озеро, и сосновый бор окружены кольцом скалистых гор.
Рядом со мной на террасе кто-то сидит.
Кто-то добрый.
Уютно.
Как дома...
БУНТАРИ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
По одной версии Киреевы – выходцы то ли из донских казаков, то ли из кубанских – из предгорий Кавказа. Предположительно, поселились в Пензенском крае с началом его активного освоения и строительства засечных черт в первой половине XVII века. В порядке жалования за несение сторожевой службы были наделены земельными угодьями.
По другой версии, Киреевы пришли сюда вместе с Панчулидзевым как служилые люди. И имели однодворное поместье, хутор Украинка, недалеко от деревни Панчулидзиевка (в наше время Черенцовка).
Стало быть, ручей отцовской крови начал пробивать своё русло в пензенских чернозёмах, скорее всего, при Алексее Тишайшем.
Был у представителей Киреевского рода дерзкий, бунтарский и своевольный нрав. И ярились они по делу, и без дела, расплёскиваясь и орошая своей кровью родную землю и при Разине Степане, и при Емельяне Пугачёве, и при нашествии Бонапарта, и в Крымскую кампанию, и в Японскую, и в Империалистическую войну. А в те грозные годы, когда на смену Думе пришли Советы, могли и вовсе расплескать свои буйные воды до последней капли. Потому как не примыкали ни к одному из больших течений, стремясь идти только своим путём.
Но пронеслась буря Гражданской войны, и утихомирился ручей отцовской крови. А потом, когда Советы утвердились на Русской земле, и стали отдельные крестьянские хозяйства собирать в одно большое коллективное, он мог снова разбежаться мелкими ручейками в поисках нового русла по долам, горам и весям необъятной нашей Родины.
О происхождении фамилии Киреев есть только предположения. Фамилия явно происходит от имени. Или русского – Кирей, производной формы от имени Кирилл. Или тюркского – Гирей. Россия воевала с крымчаками на протяжении трёх веков. За это время малые и большие победы были как у одной, так и у другой стороны. И те, и другие брали пленных. В последствии пленные, либо выкупались и возвращались к родным очагам, либо приживались, ассимилировались, на чужбине. Впоследствии гортанное Гиреев поменялось на более мягкое Киреев.
Андрей / ?, родили Ивана / Антонина (Мальковы).
НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Иван Андреевич – мой дедушка со стороны папы.
Не всем мила чужбина, и вернулся на земли родного хутора Украинка молодой Иван Киреев, а встретив Антонину из семьи Мальковых, взял её в жёны.
И была у них обычная жизнь русских крестьян. В колхозе не состояли. Жили на своей земле, своим трудом. Растили детей. И растили хлеб. Растили до первого месяца жестокой и беспощадной войны, когда Иван, на своём коне и с казацкой пикой, ушёл добровольцем на фронт. Служил у Доватора и Плиева. Победу встретил по дороге в Прагу. Вернувшись в родные земли, не застал в живых младшего сына Николая. Обосновались они с Антониной, дочерью Полиной и сыном Евгением в деревне Черенцовке. Здесь родилась у них дочка Валентина. И пошла обычная жизнь. Обычные радости. Обычные печали. Покой.
Антонина Ивановна (Мальковы) – моя бабушка со стороны папы.
Я плохо её помню, потому что нечасто ездил гостить в деревню. Теперь уже не Черенцовку, и не совхоз «Серп и молот», а Сосновку. Помню её уже парализованную. Помню, что помогал собирать огурцы в огороде и обожал блины, которые в отличие от тоненьких кружевных блинчиков бабушки Вали, были толстыми и сытными. Один блин, кружка парного молока, и ты полдня сыт, полон сил, и можешь хоть идти в бой с местными, хоть строить с ними же настоящий шалаш из сена в недалёких посадках.
Иван / Антонина, родили Евгения (28.02.1937–19.12.1999) / Лариса (см. Шевырины, 30.03.1942–09.05.2003).
ОТЕЦ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Евгений Иванович Киреев
Евгений Иванович – мой папа.
В свидетельстве о рождении его стоит дата 14 марта. Как ни как, а путь до райцентра неблизкий, да и отпраздновать день рождения первенца дедушка был просто обязан…
После окончания школы Евгений уехал учиться в город. Вначале был сельхозтехникум, потом Пензенский политехнический институт. Занимался лёгкой атлетикой. После окончания института работал на заводе ВЭМ. Разрабатывали накопители на магнитных дисках. Во время одного из тестовых прогонов, длившегося практически месяц, получил сильный удар током. Позже сказались сильное переутомление и семейная предрасположенность мамы к повышенному артериальному давлению. Итогом стрессов стал инсульт. Когда проходил реабилитацию в ахунском доме отдыха имени Кирова, я жил вместе с ним. Днём учился в школе, после обеда ехал в Ахуны. Нам было хорошо вместе той ранней весной. У меня было много сил. К нему силы возвращались. Впереди было лето 85-го года.
У папы были сёстры и брат:
– Николай (умер ребёнком во время Великой Отечественной войны),
– Полина/? (Дёмины), родили Веру, Надежду, Любовь.
– Валентина/? (Ивановы) живёт в Кузнецке, родили Наталью и Дмитрия.
– Галина (Герег). В молодости вышла замуж за Рихарда Герег, венгерского немца, оказавшегося на территории СССР после подавления Венгерского восстания 1956 года, и уехала на Украину, в село Буштыно, где говорили не на русском и украинском, а на венгерском языке. Её дочь, Екатерина вернулась в Пензу, и вышла замуж за Евгения Киреева. В Пензе Киреевых много.
Евгений (28. 02.1937–19.12.1999) / Лариса (30.03.1942–09.05.2003), родили Александра (27. 11.1972–) / Вера (29.09.1979–, см. Дорошины).
У Александра есть брат Дмитрий (22.07.1965–)/Наталья, родили Данилу.
Евгений Иванович и Лариса Александровна Киреевы
с сыновьями Дмитрием и Александром
БРАТ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
Не знаю точно, правда это, или я уже сам дорисовал в своём воображении, но моё первое сознательное воспоминание о брате связано с жарким летом 72-го года. Где-то горят леса, поэтому в горле першит от дыма и запаха гари. Бортики коляски нависают надо мной, как надёжные крепостные стены или скорлупка для только что вылупившегося птенца. И в это окошко заглядывает два лица. Моего брата и его рано погибшего друга. Они то ли успокаивают меня, то ли пытаются рассмешить. Им по шесть лет. Они уже взрослые.
Сейчас брат живёт в Великом Новгороде. Полковник в отставке. У него красавица жена и умница сын.
Александр (27.11.1972–) / Вера (29.09.1979–), родили:
– Ладу (в крещ. Марию, 20.08. 2005–).
Лада-Мария Киреева
...То мощно, натужно, органно
звуча, то монистом звеня,
два имени – Лада и Анна
весь август томили меня.
……………………………..
НЕВЕДОМОЕ И ЯВНОЕ
РАССКАЗЫВАЛ АЛЕКСАНДР ЕВГЕНЬЕВИЧ КИРЕЕВ
... Я понимаю. Я вернулся.
Но веки снова раскрываются и смаргивают в неведомое 25-й кадр. В неведомое, скрытное и потаённое уносятся заснеженные горные вершины, отроги холмов и корабельные сосны. Стирается озёрная гладь с её камышами и пологая луговина с безымянным камнем. Остаются только запах нагретых солнцем досок, вкус крепкого чая и свежеиспечённого хлеба.
– Анну (03. 10. 2010–).
Аня Киреева
И остаётся чувство, что оттуда, из неведомого, необъяснимого и заповедного наблюдают внимательные глаза. Наблюдают за тем, как продолжает расти и ветвиться родовое дерево. Как две реки крови, крови отцовской и материнской, питают и наполняют молодые ручейки крови моих дочерей, Лады и Анны.
НИТЬ ЖИЗНИ
Дедам
Погода переменная –
то сыплет дождь,
то снег,
то лучик по-весеннему
запрыгает в окне.
А комната простужена –
с трёхрёберным теплом –
в ней занавески кружево
над плачущим стеклом,
на стенах – фотокарточки
поубывшей родни…
И мне всё время кажется:
мы дома не одни,
что деды – лишь из комнаты
выходим в коридор –
как старые знакомые,
заводят разговор:
Семён про службу верную
в Семёновском полку,
Назар про пашню чёрную
и травы на лугу,
Кузьма споёт народную –
аж задрожит душа,
а Александр расходную
предложит не спеша…
Часов кошачья мордочка
схитрит: – Куда спешить?
И тянется сквозь форточку
обычной жизни нить.
Лидия Терёхина
(Лидия Ивановна Дорошина)
НА ВСЕХ ВЕТРАХ
Описание родового древа от доступных корней до известных листиков,
для внучек составленное в лето 2016 года в Пензе
Редактор – В. А. Дорошина.
Podeps?no v tisku 10/ 10/2016/ 60/80/16 ve form?ti.
Psani bil? papir/ Vydavate llist? 9,5.
100 kopii.
V?decko vydavatelsk? centrum «Sociosf?ra-CZ», s.r.o.
U d?lnice 815/6, 155 00, Praha 5 – Stod?lky, ?esk? republika.
I?O 29133947
Tel. +420608343967,
Web site: http://sociosphera.com,
e-mail:
Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Ещё произведения Терёхиной Л.И.:
Роман "Волны житейского моря". Часть I. Квадруга.
Роман "Волны житейского моря". Часть 2. Точки отсчёта.
Роман "Волны житейского моря". Часть 3. Просто, просто, просто…
Роман "Волны житейского моря". Часть 4. Поиск.
Роман "Волны житейского моря". Часть 5. В пределах времени.
Роман "Волны житейского моря". Рассказ Николая Киприановича Даршина.
Роман "Волны житейского моря". Часть 6. Ветви дерева.
Роман "Волны житейского моря". Часть 7. Так было всегда.
Роман "Волны житейского моря". Часть 8. Выпали им дороги.
Роман "Волны житейского моря". Часть 9. Цугом вытянем.
Д. Лобузная. Роман о Пензе (Опыт лирического послесловия.)
Творческий вечер Лидии Терёхиной "Дань холмам".
Лидия Терёхина. Лествица. Часть I. Ступени перстные. Стихотворения
Лидия Терёхина. Лествица. Часть II. Ступени каменные. Стихотворения
Лидия Терёхина. Лествица. Часть III. Ступени небесные. Стихотворения
