Сергей КУБРИН
Когда Бог спросил песчинку, кем она хочет стать, та ответила, что кем угодно, только не песчинкой. «Почему?» – удивился Бог. Он был уверен, что пустыня, которую создал около тысячи лет назад, радуется своему существованию. Но песчинка ответила: «Я не хочу быть похожей на остальных…» Бог первый раз выглядел озадаченным. Он даже на секунду глянул вниз, через густое небесное полотно. Казалось, с каждым мгновением песок становился всё желтее и неподвижно продолжал расстилаться на бесконечные расстояния, во все стороны света. Порой, правда, несколько крошек поднимались вместе с ветром, кружились, но потом с силой падали обратно.
– А ты смелая, – сказал Бог.
– Почему?
– Не каждая из вас осмелится подняться ко мне.
– Я не все…, – прошептала песчинка и глянула в сторону.
– Это я уже понял, – подумал Бог.
Бог подозвал песчинку поближе, и та скоро подлетела к его лицу. От испуга, что она чуть не втиснулась в божеский нос, песчинка ринулась по вертикали, к самим ногам Бога. Бог же, к счастью, вовремя протянул ладонь, и песчинка с лёгкостью приземлилась на его влажный и тёплый мизинец. Бог не долго рассматривал свою гостью. Вблизи она ещё более смахивала на песочных родственников, и ничем особым не выделялась. К тому же цвет её не походил на желтизну, а всего-навсего серебрился бесцветностью, сливаясь с пространством.
– Так все же, в кого ты хочешь превратиться?
– Я уже ответила.
– Ну всё-таки? Может, есть желание? Не бойся меня.
– Я не боюсь. Просто, поверь, быть песком не так уж оригинально. Мне хочется изменений.
– Как тебе камень? – спросил Бог и тут же рядом с песчинкой, на ладони, очутился небольшой булыжник, размером с яйцо. – Он тяжелее тебя раз в миллион.
– Камень? – с грустью переспросила песчинка. – Это так безобразно. Он даже не умеет говорить.
– Значит, ты любишь поговорить, – улыбнулся Бог и предложил ей стать ветром.
– Но ветер уже есть, – чуть громче, от разочарования, сказала песчинка. Я хочу быть не похожей на всё, что уже существует.
– Это невозможно, – ответил Бог.
– Почему?
– В мире и так всего хватает. Я не могу придумать что-то новое. Да и не хочу.
– Но ты же Бог. Ты можешь сделать то, что даже не можешь.
– Интересно… Тогда помоги мне. Ведь я – Бог. И, значит, могу сделать так, чтобы ты помогла мне. Чего тебе нужно?
– Не знаю…
– Тогда уходи. Я не вижу развязки нашего разговора.
– Подожди, Бог. У меня есть идея.
Бог не ответил. Только горячий поток воздуха выпорхнул из его ноздрей, и песчинка всеми конечностями зацепилась за нежный божественный эпителий.
– У меня есть мысль, – повторила песчинка.
– Ты и впрямь думаешь, что она настолько хороша, чтобы поведать её мне?
– Сделай меня собой, – еле слышно произнесла песчинка и налилась жёлтым цветом. Она в первый раз стала похожа на обычный песок. Бог тоже изменил цвет. Щёки его побагровели, а лоб побледнел. Глаза ещё более запылали светом. Он не сердился.
– Ты мне нравишься, Бог, – песчинка продолжила. – Ты такой красивый. И ты говоришь лучше меня. Ты всё делаешь лучше, чем я, лучше, чем ветер, чем вода в ручье, чем воздух, лучше, чем всё, что только есть на нашей планете…
– Я же Бог. Это всё объясняет.
– Я тоже так хочу…
– Двух Богов не бывает. Я всемогущ, но если я сделаю тебя собой, то перестану быть самым могущественным. Тогда – мне – придётся просить – тебя – о помощи. Неужели ты думаешь, что я позволю себе совершить такую бессовестную ошибку.
– Ты прав, Бог. Но сделай меня Богом в пустыне. Царём всего неживого. Я буду исполнять твою волю. Всё, что ты потребуешь. Тебе же нужны помощники?
– На самом деле, не нужны, – улыбнулся Бог. Но, возможно, в этом есть интерес.
– Так ты исполнишь мою мечту?
– Давай попробуем.
Песчинка не стала радоваться. Не принялась взлетать и кружиться вокруг головы Бога. Она только шепнула: «спасибо».
– Пока не за что. Тебе, если честно, не позавидовать.
– Почему?
– Ты даже не представляешь, как трудно быть Богом.
– И даже его помощником?
– Да…
– Я всё равно согласна. Это лучше, нежели песок.
– Ты точно так решила?
– Совершенно точно, Бог.
– Твоё дело. Кстати, отныне ты Человек.
– Че-ло-век? – переспросила песчинка. Хорошее название.
– Имя же выбери себе сама.
– Я подумаю… А как тебя зовут, Бог?
– Бог.
– Бог…, – обрадовалась песчинка и полетела вниз, на ходу прощаясь со своим спасителем. Песчинка оставалась песчинкой около минуты. Приземлившись на песок, она стала Человеком. По внешним признакам больше походила на мужчину.
Мужчине этому на вид было около тридцати. Чёрные кудрявые волосы ветвились по всей голове, дальше, на шее, они исчезали. Рождались снова на груди, спускались ниже, выглядывали рядом с пупком, после ещё ниже… Умирали где-то у ступней с выпирающими сине-зелёными венами и длинными пальцами с крепкими, будто фарфор, ногтями. Красовались волосы и на руках. Лицо было чистое, по цвету напоминало песок. Глаза сочетались с окраской неба. Губы – толстые, немного заострённый нос с горбинкой и уши, чуть разные по форме, придавали внешности особый оттенок. Песчинки, сцепившись друг с другом в волнистые барханы, не могли поверить увиденному. Удивлялся и сам мужчина, глядя в зеркальное озеро. Он ощупывал своё тело, рассматривал каждую деталь и наслаждался.
Но как ни старался Человек, он не мог увидеть себя с обратной стороны. Он косился назад, закидывал руку, доставал до спины и лопаток. А когда на плечо приземлилась мошка, оставив за собой волну щекоток, мужчина машинально почесал плечо пальцами и щекотания испарились. Удовлетворённо он продолжил щупать свою спину. Человек был счастлив, что у него есть спина, голова и ноги. Только бесконечное жжение внутри не давало ему покоя. Он понимал, что необходимо что-то поместить внутрь, тогда боль пройдёт, но вокруг ничего подходящего не было. Человек не знал, что проглотить и отчаянно помчался в далёкую неизвестность пустыни, навстречу уходящему за горизонт огненному солнцу.
Именно там, где солнечный диск накаляется до предела, пускает бесконечные фотоны, заряжая песок желтеющим потоком, и произошла встреча бывшей песчинки с Зиной Джонсон. Увидев девушку с чёрными волосами, Человек сразу понял, что вот она – добыча. Она сидела на огромном валуне, почти на таком же, в какой хотел превратить песчинку Бог, только в несколько раз крупнее. Смотрела на небо. Человек лёг на песок и притаился, выжидая удачного момента для нападения. Сперва мужчина ужаснулся. Её тело окутывала зелёная однотонная материя. Мужчина замечал зелёный цвет только однажды, когда общался с Богом. То была трава. Сейчас же он не мог понять, каким образом растительность оказалась на девушке. И даже подумал, что она божья посланница. Но вой голода его пересилил, и он тут же отбросил все мысли в сторону.
С трудом. При каждом движении Джонсон вселяла Человеку непонятные ему ощущения. Огонь в желудке опускался ниже, перерастал в щекот, похожий на прикосновения мухи. Есть почти не хотелось, но силы росли, и увеличивалось желание броситься на незнакомку. Изредка последняя оглядывалась по сторонам, и в один миг Человеку показалось, что она смотрит не него. Ощущения росли, и мужчина ещё плотнее прижался к родному песочному волокну.«Надо действовать. По крайней мере, я покончу со всеми неясностями в моём животе».
Он, подобно змее, которых в пустыне находилось множество, подполз к камню. Человеку наконец-то удалось посмотреть на изображение спины. Мужчина не мог понять одно: почему у девушки такие длинные волосы. Остальное всё было сообразно с ним. Сзади. «Нет. Я не могу запихнуть в рот себя самого, точнее, почти себя». Человек поднялся с песка и наклонился к макушке жертвы. Зина ничего не замечала. Мужчина вдохнул аромат волос, и, казалось, насытился полностью, но пришедшие недавно ощущения и не думали остывать. Возбуждение росло, и мужчина замечал изменения в строении тела ниже пояса. Тогда он наклонился ещё ниже и даже дотронулся кончиком носа до головы. И всё свершилось. Зина, подумав, что ветер пробежал по её волосам, решила их разгладить, но наткнулась на что-то совсем не похожее на волосы. Она резко обернулась, вскрикнула, сначала про себя, после – очень громко, на всё пустынное пространство. Хлынул ледяной воздух и ударил Джонсон в глаза. Она свалилась на землю, но уже не кричала.
Нельзя сказать, что картина, сменившая изображение уходящего горизонта, отмечалась непримечательностью. Обнажённый мужчина с явными признаками извращенства невольно овладевал взглядом молодой девушки. Она, испуганная от увиденного, не пыталась встать и броситься, куда глаза глядят. Лежала каракатицей и таращилась на обитателя пустыни.
– Ты кто? – крикнул Человек.
– А ты кто? – переспросила Зина.
– Я Человек.
– Я тоже.
Мужчина присел на корточки, подполз к Джонсон в надежде удостовериться на самом ли деле она человек. Он, было, потянулся к её ногам, но Зина скоро пнула приставальщика в грудь.
– Чего тебе надо, стриптизёр-недоучка?
Человек удивился тому, как его назвала Зина, и отодвинулся на шагов семь в сторону Запада.
– Ты не можешь быть Человеком!
– Тоже мне, философ. Это ещё почему.
– Человек – один. И это – я.
Зина поднялась с песка и отряхнулась. Возвратилась к булыжнику и, как ни в чём не бывало, залезла на камень, продолжила смотреть на уже воцарившуюся мглу. Мужчина так и остался лежать.
– Вообще, очень странно видеть людей на этой планете. Ты здесь один?
– Один.
– Зина, – улыбнулась Джонсон и протянула Человеку руку.
Мужчина подполз к вытянутой кисти, и, наконец, поднялся. Инутитивно он прикоснулся губами к тонюсенькой руке и в который раз насладился вспыхнувшими в животе чувствами. Повсюду к его телу прилип песок, что ещё более заставляло Джонсон улыбаться, краснеть и отводить в сторону шаловливый взгляд.
– Как зовут тебя?
Мужчина вспомнил, что Бог оставил ему право выбрать собственное имя и с гордостью ответил: «Тюльпан», добавив, что это означает «повелитель пустыни».
Зина рассмеялась и пару раз хлопнула в ладоши. Пришлось остановить хохот из-за проникшего в горло слюноотделения, что вызывало пронзительный сухой кашель.
– Чего смешного? – удивился Тюльпан. Ему пришедшее внезапно имя очень понравилось, правда, «Зина» нарвилось чуточку больше. – У нас на Земле тюльпан – это растение. Что-то вроде кактуса.
– Какого кактуса?
– У вас в пустыне нет кактусов? Таких колючих цветов?
– Нет, – без интереса ответил Тюльпан.
– Я шучу, красивое у тебя имя, просто странное немного. И тюльпаны цветы красивые. И ты тоже…
Джонсон замолкла и снова отвела взгляд. Она не могла позволить влюбиться в первого встречного на чужой планете.
– Тюльпаны обычно красные, бывают, жёлтые, – перевела разговор Зина. Кстати, а ты знаешь, что учёные вывели сорт чёрных тюльпанов. Это надо видеть!
– Не знаю.
– Ах да…
– А где это, на Земле? – поинтересовался Тюльпан.
Зина глянула на мужчину и решила больше не скромничать.
– Это не так уж и далеко. Земля – планета, такая же, как твоя, только там много людей.
– Людей? Значит, я не один.
– Конечно. Я же тебе говорила. На Земле очень много людей. Около 6 миллиардов
– Это много?
– Ну, немного меньше, чем песчинок в этой пустыне, – улыбнулась Джонсон.
– Не так давно их было на одну больше, – растерянно произнёс Тюльпан. – А что ты тут делаешь?
– Я… – задумалась Зина. – Я прилетела вместе с экспедицией. Мы здесь осматриваем твою планету. Джонсон огорчилась сказанным. Она недоговаривала.
– Зачем?
– Исследуем поверхность. Берём образцы породы. Для опытов, – придумывала она на ходу.
– Каких опытов? – продолжал допрос мужчина.
– Как тебе объяснить. Мы берём частичку твоей планеты, везём к себе и делаем лекарства для больных людей. Иначе они могут умереть.
– Умереть? Как это?
Джонсон слезла с камня. Тюльпан тоже приподнялся. Зина взяла мужчину за руку. Она ощутила, как прилив теплоты разнёсся по её внутренностям, разбился в голове, испуская брызги в глаза. Тюльпан ощутил то же самое, только волна пронеслась гораздо быстрее.
– Я не думаю, что это тема для разговора. Смерть – непонятное явление. Вот я живу уже двадцать шесть лет и не знаю, жива ли я, или меня уже нет.
– Как это нет? Ты здесь, рядом со мной, значит, ты есть.
– Да, но после смерти мы тоже можем жить, как жили раньше. Только совсем по-другому, рядом с Богом.
– Бог не здесь. Он выше.
– Я знаю, – улыбнулась Зина. Ты с ним знаком, – в шутку спросила она?
– Было дело, я его помощник.
– Ах, ну если так, то впечатляет, конечно, – съязвила девушка, не поверив словам собеседника. – На самом деле, верующих на Земле осталось не так уж и много. Никто не верит в Бога.
– Но ты же веришь?
– Верю, – ответила Зина.
– А ты хочешь с ним познакомиться? – предложил Тюльпан.
– Не… Как-нибудь в другой раз. Ещё успею.
– Как хочешь.
Тюльпан и Джонсон не торопясь шли по холодному песку и вслушивались в тишину. Иногда взрывался голос ветра, но он быстро останавливал пение, и тишина снова воцарялась. Если бы случайный наблюдатель оказался свидетелем того, что сейчас происходило в пустыне, он наверняка бы выглядел потрясённым. Голый мужчина идёт за руку вместе с девушкой. Они разговаривают о чём-то странном, и даже в мыслях нет у них опуститься до прихоти инстинктов.
На самом деле Джонсон хотела влюбиться, как влюблялась уже сотню раз. Но Тюльпан был для неё особенным. Он не походил на земных мужчин. Он был красив настолько, что она считала себя уродиной. Тюльпан же вообще не мог понять, что происходило. Зина, как магнит, притягивала его. Но плана действий не мог составить. Он видел себя ужасным по сравнению с очаровательной Джонсон и невольно начинал думать, что Бог обманул его, сделав не до конца красивым.
Сам Бог всё понимал. Он бесконечно долго смотрел на пару созданных им существ и сдерживался, чтобы не выпустить рвущуюся на волю слезу. Бог закрывал глаза, ждал, пока жидкость впитается в сетчатку. Но как только зрачок видел свет, пузыри в глазах появлялись снова. Слезинка всё же выползла, когда Бог случайно заметил, что происходило рядом с Холмом, неподалёку от бывшего жилища Песчинки.
Там Константин Левандовский, студент театрального училища, вместе с одногруппником Максимом Хлебниковым усердно выкапывали яму. Костя уже на половину своего полуметрового роста погрузился в песок и скоро выбрасывал его порциями наружу. Хлебников не работал. Он расстегнул ширинку и с облегчением выпустил струю, после чего принялся за строительство песочного замка. Левандовский, заметив, что делает его товарищ, бросил лопату и заорал:
– Ты, сука, чего делаешь? Я те шею снесу.
– Отвяжись, – огрызнулся Макс и бросил Косте пакетик с анашой. – На, покури. А то злой, как буйвол.
Левандовский вылез из ямы, одобрительно глянув на сделанную работу, и подобрал «траву». – Думаю, что больше копать не надо. Кидай взрывчатку. Я щас полетаю. Хлебников что-то рявкнул в сторону, и вытащил из рюкзака коробку.
– Через сколько она должна сработать?
– Не знаю..
– Поскорей бы уже разделаться со всем этим. Ты думаешь, на этой планете можно будет построить базу?
– А мне-то… Взорвём всё нафиг, а начальство пусть само решает… Минут через тридцать всё кончится.
– Е-маё, мы не успеем до ракеты. Бомба ж завтра должна бабахнуть.
– Ничё, мы на своих крыльях, – рассмеялся Левандовский и совершил очередную затяжку.
– Мне оставь немного, не один.
– Не боись, всё как обычно.
– А где Зинка? – вспомнил Максим.
– Хер её знает, – спокойно ответил Костя, добавив, «потерялась, наверное».
Хлебников только кивнул и поместил взрывчатую смесь в яму.
– Давай, теперь моя очередь. Счётчик уже пошёл. Двадцать девять минут осталось.
На двадцать шестой минуте Зинаида Джонсон и Тюльпан стояли около ракеты. Той самой, к которой боялся не успеть Макс. Не сказать, что ракета была большая, но десять пассажиров она могла запросто вместить. Её стальной корпус вовсю успели облепить проворные песчинки. И как бы они не пытались кричать, влюблённый Тюльпан уже не мог их понять, только временами закрывал он лицо от назойливой песочной волны, несущейся вместе с ветром.
– Вот на этом мы прилетели, – пояснила Зина поражённому спутнику.
– Ваша штука умеет летать?
– Конечно.
– Также как летает песок?
– Круче гораздо. Это Ракета Самойлова, вторая по счёту. Может улететь даже на Юпитер.
Тюльпан Юпитером не заинтересовался, а вот в ракету пролез, правда, больно стукнулся макушкой о дверной проём.
– Осторожнее. Голова-то не железная, – сочувственно произнесла Джонсон.
– Ничего, – с досадой ответил Тюльпан. – Так, значит, вам необходима частичка моей планеты?
– Не поняла, – задумалась Зина. – Ах, да, нужна. Нужна частичка. Немного песка и всё.
– Но я не могу отдать песок.
– Почему? – просто так полюбопытствовала Зина, не собираясь ничего забирать.
– Песок – мой предок. Это часть меня. Забирая его, ты возьмёшь меня.
Зина на секунду представила, как улетает вместе с Тюльпаном в Москву. Она бы тогда показала ему Красную площадь и Третьяковку, сводила в Макдональд-с и накормила гамбургерами, показала Литературный институт, в котором она так мечтала учиться, а потом бы они поженились. Джонсон прослезилась, и Тюльпан, увидев расстроенную девушку, тоже проглотил комок в горле.
– Всё нормально, – успокоила Зина.
– Тебе хочется на Землю? – догадался Тюльпан.
– Вообще-то, да. Но мне и здесь неплохо.
– А когда ты улетаешь, – испуганно спросил мужчина.
– Завтра утром.
– Понятно…
– А может ты улетишь со мной?
Тюльпан не отвечал с минуту. Он думал и было заметно, как по его лбу забегали невидимые морщинки, а кожа налилась розоватым блеском.
– Вообще не улетай. Ты мне нравишься, – признался смутившийся Тюльпан.
Джонсон отвернулась, и Тюльпан не смог разглядеть, как лицо её налилось цветом солнца. Девушка ликовала. «Я ему нравлюсь, – думала она, – теперь можно спасаться, пока всё здесь не взорвалось».
– Хочешь, я сделаю тебе приятно? – прошептала Зина.
– Это как?
– Ну, что-то вроде того, когда ветер легонько дует на песок.
– Щекотно, – отдался воспоминаниям Тюльпан, после чего с волнением добавил – хочу!
Зинаида достала из центрального отсека коробку с красным крестом и вынудила из неё бутылёк с зеленоватой жидкостью. Тюльпан внимательно следил, как Джонсон, надев перчатки из латекса, осторожно отвинтила крышку и протянула ему баночку.
– Пей.
– Что это?
– Пей, – приказным тоном потребовала девушка, – мы можем не успеть.
– Не успеть до чего?
Джонсон, не дожидаясь, сделала порядочный глоток.
– Повтори то же самое! Ну же!
Тюльпан нехотя взял стеклянный резервуар, поднёс его к носу. Жидкость пахала неприятно, напоминала соль, которая оставалась после смерти песка. Мужчина страшился, но, замечая, что Джонсон в порядке, решительно проглотил остатки.
– Молодец, – одобрила Зина. Очень скоро мы станем стрекозами.
– Кем?
Через мгновение на спине Джонсон стали прорастать крылья. Девушка уменьшалась в размерах, вытягивалась по горизонтали, глаза увеличивались, а голова становилась меньше. Глаза Тюльпана тоже приняли громадную форму, правда, от удивления. Песчинка, пару часов назад превратившаяся в человека, сейчас постепенно делалась насекомым.
– Так должно быть, – стрекотала Джонсон, – мы спасёмся.
– От чего нам спасаться?
– Лети за мной!
Зина и Тюльпан вылетели из ракеты и взметнулись в воздух. Тюльпан сразу вспомнил ощущения полёта. Только теперь он летел без помощи ветра, а сам, беспорядочно взмахивая плоскими крыльями, шатаясь из стороны в сторону.
– Цепляйся за меня, – предложила Зина, и Тюльпан с радостью примкнул к возлюбленной. Их взору открывались величественные просторы пустыни. Жёлтая пелена неразрывно тянулась на миллионы километров и где-то сменялась голубым горизонтом. Ветер гнался за стрекозами, но последние опережали стихию. Тюльпан первый раз ощутил, как бьётся сердце. Он только начал понимать, что является человеком, хоть и в образе крылатого.
– Тебе нравится? – полюбопытствовала Зина.
– А то! – крикнул Тюльпан. – Куда мы летим?
– На Землю!
– Зачем? – испугался Тюльпан.
– Спасаться, – повторила Зина.
– А туда долго лететь? – тревожно, приняв спасение за должное, проронил Тюльпан.
– За минут десять долетим.
На десятой минуте начались взрывы. Огненные волны понеслись по пустыне, уничтожая тонны песка. Самые быстрые песчинки, сцепившись, догнали убегающий ветер и понеслись вместе с ним. Далеко. Высоко. Туда, куда отправлялся когда-то Тюльпан. С надеждой на новую жизнь. Бог плакал. Слёзы бессовестно мчались одна за другой на выжженную огнём планету.
Ещё в 2008 году учёные обнаружили на Марсе капельки воды. Они не знали, что это слёзы Бога. Тем более, не могли предположить, что уже через несколько лет Марс заселят люди. У них у всех будут цветочные имена, правда, ни одного Тюльпана не встретится. О Зине Джонсон тоже мало что известно. В книге «Мистическая астронавтика» после напишут, что она до сих пор летит к Земле вместе с возлюбленным. Это любимая книга Катерины Степановны Левандовской, матери, которая с надеждой ждёт возвращения любимого сына и его лучшего друга.
Другие произведения:
Рассказ «Не бывает двух Богов»
Притча «Мистическая астронавтика»
Серия коротких рассказов «Улица Победы»:
«Улица Победы». Рассказы. «Шипучки»
«Улица Победы». Рассказы. «Бука»
«Улица Победы». Рассказы. «Голиаф»
«Улица Победы». Рассказы. «Письмо из Америки»
«Улица Победы». Рассказы. «Пришелец»
«Улица Победы». Рассказы. «Туалетный призрак»
«Улица Победы». Рассказы. «Папа всё-таки ошибся»
«Улица Победы». Рассказы. «Улица Победы»
